Генерал Карбышев

Через некоторое время пришел домой сам учитель. Карбышев и Сухаревич стали расспрашивать его, что известно о немцах, как относится местное население к их приходу и к тому, что бойцы Красной Армии вынуждены отойти.

— Война есть война, — отвечал учитель.

Утром Лычковский поднялся раньше обычного, чтобы узнать, нет ли в деревне немцев или полицаев. В селе было спокойно. О том, что в школе ночуют посторонние люди, никто не знал.

Вернувшись, учитель застал гостей одетыми: одного — в форме генерала, а другого — в форме полковника, оба были с оружием, но без сапог.

Когда Дмитрий Михайлович побрился хозяйской «опасной» бритвой, Сухаревич шутливо сказал ему:

— Теперь, Дмитрий Михайлович, можете идти в академию читать лекцию.

Карбышев тоже ответил шуткой, а потом добавил серьезно:

— Думаю, что еще буду читать не одну лекцию.

Лычковский предложил им позавтракать. Во время завтрака Карбышев и Сухаревич назвали себя. В беседе с учителем Карбышев интересовался, как работает районная партийная организация, кто из местного колхоза успел эвакуироваться, кто остался на месте и чем занимаются оставшиеся. Интересовался он также тем, не появляются ли в окрестностях партизаны. Но партизан в то время в этом районе Белоруссии еще не было.

Карбышев говорил, что он абсолютно не сомневается в победе Советского Союза над Германией, и только такой недальновидный политик, как Гитлер, может думать о господстве в России.

После завтрака Карбышев и Сухаревич собрались уходить.

Им предстояло пересечь дорогу Слуцк — Минск, по которой непрерывно двигались немецкие воинские части. Лычковский посоветовал Карбышеву и Сухаревичу несколько дней переждать у него и заодно подлечить израненные ноги. Они согласились и прожили на чердаке школы ещё три дня. Раны на их ногах несколько подсохли и затянулись. Пора было в путь.

Жена Лычковского сшила из половиков по две пары тапок, снабдила гостей на неделю продуктами. Лычковский проводил их через дорогу Слуцк — Минск.

Карбышев оставил Лычковскому свой московский адрес и попросил при первой возможности написать в Москву. Лычковский тоже предложил Карбышеву свой адрес, но Дмитрий Михайлович отказался его взять:

— Не нужно, нельзя, вы должны знать почему.

Учитель понял: Карбышев боялся этим выдать его, если попадет в лапы гитлеровцев и не успеет уничтожить взятый адрес.

По дороге из деревни Низок, между 5 и 10 июля 1941 года, в одном из хуторов, неподалеку от поселка Узда, произошла встреча Карбышева и Сухаревича с Голубевым. Подробно об этой встрече мы узнали от полковника пограничных войск Гурия Константиновича Здорного:

«Перед Великой Отечественной войной я командовал 86-м Августовским пограничным отрядом. В первый же день войны мы вели ожесточенные бои с гитлеровцами, но нам пришлось отступить, и мы слились с частями Красной Армии, продолжая сражаться на втором оборонительном рубеже.

Крупная вражеская группировка танков и мотопехоты прорывалась из Августовского леса к городу Гродно, а на левом нашем фланге — к крепости Осовец.

В ночь на 23 июня я получил по радио приказ начальника пограничных войск Белорусского округа о немедленном отходе к Волковыску.

К рассвету 26 июня мы достигли Волковыска и связались со штабом 10-й армии, расположившимся в Замковом лесу в одном-двух километрах северо-западнее города. В оперативном отделе мне вручили приказ немедленно двигаться в Барановичи на сборный пункт частей и подразделений погранвойск. Но уже в Слониме ядро нашего отряда столкнулось с гитлеровским десантом, захватившим город и все переправы через реку Шару. Прорваться через Слоним мы уже не могли, поэтому пошли в обход, и снова обнаружив три взвода немецкой пехоты, уничтожили их полностью, а ночью форсировали вброд Шару и продолжили путь к Барановичам.

Подошли мы к городу в конце июня. В нем оказались гитлеровцы. Местные жители сказали, что и Минск захвачен. Фронт проходил где-то в районе Борисова по реке Березине.

Так мы начали движение к линии фронта по территории, оккупированной врагом.

В стороне от шоссе Барайовичи — Минск встречали в лесах отдельные группы солдат и офицеров из состава штаба 10-й армии. В одном хуторе, примерно в 30 километрах от местечка Мир, встретились с командующим этой армией генерал-майором Голубевым и его заместителем по авиации в звании комбрига (фамилии, к сожалению, не запомнил).

От генерала Голубева я узнал, что его армия несколько дней назад в боях за Белосток и Волковыск понесла большие потери. Генерал присоединился к нам. Я предложил ему, как старшему по званию, принять на себя командование группой, но он категорически отказался. Нас было около пятисот пограничников. Скрытно продвигаться такому большому отряду в прифронтовых условиях тяжело и рискованно. Генерал посоветовал разбить людей на три группы и двигаться по намеченному маршруту к линии фронта. Мы так и поступили, решив пройти через Тимковичи и Узду к Слуцку.