Генерал Карбышев

Было бы наивным полагать, что научно-педагогический стиль работы Дмитрия Михайловича, его подход к решению актуальных военных проблем, стремление теснейшим образом сочетать практику с теорией — все это находило дружную и всеобщую поддержку всех его коллег: армейских ученых, профессоров, педагогов, теоретиков военно-инженерного дела. Положение было далеко не столь радужным. Все новое рождается и пробивает себе дорогу в борьбе с утвердившимися канонами, традициями, устоявшимися, но устаревшими представлениями. Словом, в преодолении инерции прошлого, а оно — это прошлое, устаревшее — цепко, как «ежи» посреди пути, мешает движению вперед.

Отголоски борьбы Карбышева за свое новаторство слышатся в воспоминаниях многих его современников. Приведем здесь одно из них.

…1929-й год. Командир батареи артполка 51-й Перекопской имени Моссовета дивизии А. Д. Цирлин поступает на курсы при Доме Красной Армии. Программа курсов составлена специально для подготовки слушателей к сдаче вступительных экзаменов на артиллерийский факультет Военно-технической академии.

Цирлину повезло. Военно-инженерное дело преподавал знающий и умеющий передать свои знания другим педагог, его сослуживец — дивизионный инженер Михаил Сергеевич Крыльцов.

«В своих лекциях и на групповых занятиях М. С. Крыльцов рассказывал нам, молодым офицерам, о Дмитрии Михайловиче Карбышеве, виднейшем войсковом инженере, авторе ценных научных трудов по инженерному обеспечению боя и операции, а также инженерной подготовке войск.

Михаил Сергеевич настойчиво рекомендовал нам пользоваться карбышевским методом производства инженерных расчетов оборудования, позиций и устройства заграждений. Это как раз были главные вопросы военно-инженерного дела в программе вступительных экзаменов в академию.

Экзамены я выдержал. Вместе со мной в 1931 году попали в Академию имени Ф. Э. Дзержинского еще 8 командиров — артиллеристов с наших курсов.

Каково же было наше удивление и недоумение, когда в стенах этого военного вуза мы услышали в адрес Карбышева разные толки, в корне противоречившие тому, что знали от Крыльцова. Некоторые преподаватели и профессора отзывались о Дмитрии Михайловиче как о специалисте, который якобы „пашет не глубоко“, упрощает проблемы инженерного дела в армии. Упрекали его и за то, что он „чересчур много“ внимания уделяет полевой фортификации в ущерб „наиболее важной“ — долговременной.

В 1932 году, когда я был уже на втором курсе, на базе инженерного факультета нашей Военно-технической академии и Высшего инженерного строительного училища была создана в Москве Военно-инженерная академия. В ней мы получили возможность более основательно изучить труды Д. М. Карбышева и убедились, что попреки в его „неглубокой пахоте“ и прочем не верны. Дмитрий Михайлович выражал наиболее передовые взгляды в военно-инженерной науке, всемерно развивал и накрепко соединял ее с жизнью растущей и крепнущей Советской Армии».

И время подтвердило правоту Карбышева.

Значителен вклад Д. М. Карбышева в научную разработку вопросов форсирования рек и других водных преград и их инженерного обеспечения. Его многочисленные труды в большой мере способствовали созданию передовых взглядов на развитие этой отрасли военно-инженерного дела в войсках Красной Армии.

В этом плане примечательно еще одно свидетельство И. П. Галицкого:

«…Надо заметить, что тогда в целом ряде вопросов форсирования рек не было ясности, особенно по части взаимодействия инженерных подразделений с переправляющимися войсками. Очень слабо были разработаны организация пунктов переправы и управления переправой в наступлении. Все это теоретически исследовалось и экспериментировалось в войсках. Дмитрий Михайлович был главным инициатором в этом деле. Он непрерывно поддерживал живую связь с войсками. Не было такого учения, где бы не присутствовал, не принимал участие Карбышев.

Во второй половине 1938 года в районе Серпухова проводилось большое учение с форсированием Оки. Участвовало несколько стрелковых дивизий, артиллерия, танки, инженерные и понтонные части. На учении присутствовал нарком обороны Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов.

Карбышева интересовали пути выдвижения понтонных парков к реке, места наводки мостов, доступность берегов реки. Он беседовал с общевойсковыми командирами и бойцами, выясняя, насколько понимают они свои задачи.

Весь огромный район учений Дмитрий Михайлович исходил пешком, наотрез отказавшись от предложенного ему автомобиля.

— Не беспокойтесь, — говорил он. — Машина у меня есть, но, поверьте, из машины ничего не увидишь, многое просто проскочишь, не заметив. А вот когда пешком походишь, тогда все увидишь и рассмотришь. Где надо — остановишься, а главное — пройдешь там, где машина не пройдет. Нет уж, лучше пешком!»