Генерал Карбышев

После перехода старой границы пробираться становилось все опаснее. В большинстве населенных пунктов — фашистские гарнизоны. Они вылавливали советских воинов, охраняли тылы прифронтовой полосы. На марше несколько раз приходилось отражать атаки гитлеровских карателей. Шли только лесом, и вскоре связь между нашими группами была потеряна.

Примерно между 5 и 10 июля 1941 года в одном из хуторов, неподалеку от местечка Узда, генерал Голубев неожиданно встретил генерала Карбышева и полковника Сухаревича. Я познакомился с Карбышевым и Сухаревичем — они тоже пошли с нами.

Генерал Карбышев был одет в военную форму: серый прорезиненный офицерский плащ, брюки цвета хаки без лампас и хромовые сапоги генеральского образца. На ремне через плечо висела кожаная сумка, в которой, со слов самого Карбышева, находились ордена и личные документы.

Сухаревич был в летней форме и вооружен автоматом ППШ.

Здоровье и настроение генерала Карбышева мне показались удовлетворительными. Несмотря на свой возраст, он ни разу не жаловался на усталость или недомогание. Наоборот, он отказался от предложенной нами лошади и рассказал о случае, когда ему пришлось выбираться из окружения во время русско-японской войны.

Примерно через неделю после встречи с генералом (16 или 17 июля) Карбышев в моем присутствии заявил Голубеву, что не согласен с маршрутом. По его мнению, необходимо двигаться не к Гомелю, а на Могилев. Все наши доводы о преимуществе выбранного маршрута его не убедили. Вместе с полковником Сухаревичем они самостоятельно повернули на Слуцк и далее на Могилев. Перед тем, как расстаться, я предложил Карбышеву для прикрытия и связи с нашей группой взять несколько человек, но он решительно отказался.

С тех пор о генерале Карбышеве я ничего не слышал до опубликования материалов об обстоятельствах его героической смерти.

Мы ушли своей дорогой и 19 июля вышли к Днепру в районе города Рогачева. Это совпало по времени с контрнаступлением Красной Армии. Мы оказались в 63-м стрелковом корпусе 21-й армии комдива Л. Г. Петровского.

Вместе с нами вырвались из вражеского кольца начальник штаба 86-го погранотряда капитан И. А. Янчук, начальник политотдела батальонный комиссар И. Г. Герасименко, секретарь партийной организации И. А. Сметанин, начальники отделений штаба капитан Н. Н. Баклунд и интендант 3 ранга В. Г. Догадов, военврач 3 ранга В. Н. Винокуров, комендант пограничного участка техник-лейтенант 2 ранга Г. И. Мягков, начальник разведывательного отдела майор Г. В. Пименов, генерал К. Д. Голубев и старший лейтенант А. А. Сомов — из 10-й армии… Всего человек двенадцать.

Что заставило генерала Карбышева уйти от нас — сказать трудно, но, по-видимому, он твердо надеялся пробраться через линию фронта в составе мелкой группы. Другого повода не было».

После того как Карбышев и Сухаревич расстались с Голубевым и Здорным, они пошли по пути на Могилев. По дороге они встретились, как об этом сообщил лейтенант Павел Кириллов, с выходившим из окружения саперным батальоном, который двигался на восток. Карбышев и Сухаревич присоединились к этому батальону.

В книге Г. Новогрудского «Герой Советского Союза Д. М. Карбышев» приведено письмо Кириллова к его другу майору Л. Мартьянову с подробностями встречи с генералом:

«…Мы прорывались на восток, к Днепру, обходили шоссейные дороги, шли проселками, лесами, использовали всякую возможность, чтобы дать немцам бой, нанести им урон, опрокидывали их заслоны. Иногда приходилось пробираться через расположения врага небольшими группами. Разделившись, мы не всегда могли снова соединиться. Это обстоятельство плюс потери в боях привели к тому, что дней через десять мы шли сравнительно небольшой группой, насчитывавшей человек сто двадцать красноармейцев и около десятка командиров. С нами был и Дмитрий Михайлович Карбышев.

Никогда с такой ясностью и глубиной не познается человек, как в минуты тяжелых испытаний. В истинности этого, не очень оригинального утверждения я имел возможность убедиться во время нашего пребывания в окружении. Тем более, что счет нашим тяжелым испытаниям велся не на часы, а на многие дни. Мы шли к Днепру, подвергаясь обстрелам и бомбежкам, выдерживая стычки и бои, форсируя реки, прорываясь через заслоны, голодая, теряя товарищей, неся на себе раненых.

Самый опытный и мудрый среди нас был Карбышев. Мы все — красноармейцы и командиры, большинство из которых годились ему не только в сыновья, но и во внуки, — черпали у него бодрость, учились у него, не унывая, переносить все тяготы нашего положения, брали с него пример мужества и самообладания.

Однажды мы прорывались через очередной немецкий заслон. Просачивались группами в несколько человек. Карбышев шел с двумя красноармейцами — Дадашевым и Петровым. Когда они под огнем пересекли шоссе и углубились в лес, их накрыла мина. Дадашева тяжело ранило в живот. Петров попытался понести его, но сил у него не хватило. Тогда раненого понесли вдвоем — красноармеец и генерал. Немцы преследовали их.