Генерал Кононов. Том II

2) 6 Тер., ведя упорный бой с 4 тит. бриг., успеха не имеет.

3) 3 Куб. сильным пулеметным и минометным огнем обстрелян с юж. берега р. Уна. Полку, нанести удар левым флангом форсировав р. Уна. Захваченные полком пленные принадлежат 5 тит. бриг.

4) Разведкой 3 Куб. установлено движение с юга колонны противника до 3-х км.

5) Приказываю: 5 Док и 3 Куб. быстро форсировать р. Уна, окружить и уничтожить пр-ка на ее южн. берегу.

6) 6 Тер. энергично продолжать действия против 4 тит. бриг., не допуская ее отход на юг.

Комбриг 2 — Шульц»

Бой носил скоротечный характер. Противник несмотря на старания не принимать боя, не сумел оторваться от наседавших на него казачьих полков. Только подразделениям 4-й и 21-й бригад Тито, удалось быстро выйти из боя и без особых потерь уйти на юг, в горы. 18-й и 5-й бригадам, хотя они и успели переправиться на плотах и лодках через реку Уна, все-таки уйти не удалось. Конные сотни 5-го Донского и 3-го Кубанского полков, переплыв реку, с обоих флангов обошли противника с тыла и отрезали ему отход.

Пешие сотни, используя крестьянский скот и все что попадало под руки, организовав переправу (р. Уна шириной от 50 до 70 метров), невзирая на проливной дождь с градом, перебравшись через реку, рванулись преследовать противника. К 15.30 5.1.44 бой был закончен. 18-я и 5-я бригады Тито, были полностью разгромлены. Казачьи полки расположились на отдых и заняли круговую оборону. Нашей сотне выпало занять оборону на вершине огромной горы. Ледяной ветер пронизывал насквозь и нас, и измученных наших верных и неразлучных боевых товарищей — коней. Несмотря на опасность, было разрешено развести костры и высушиться после суточного «купания» под дождем, а затем в реке Уна. Среди темной ночи высоко в черное небо поднялись огненные столбы: казачье войско на Балканах, разгромив противника, отдыхало после битвы.

В этом бою противник оставил на поле боя более двухсот человек убитыми и тяжело ранеными, а также большое количество оружия и военного снаряжения.

Утром 6-го января 1944 г. полки двинулись к городу Костайница и простояв там одни сутки мы двинулись в район городов Сисак, Петриня…

Во время похода в Боснию, в одном селе наша сотня подобрала сербского мальчика сироту. Ему было 10 лет. Этот мальчик — Душко Маркович — рассказал нам, что его отца и мать убили усташи, как и всех сербов, которые проживали в этом селе. Ему удалось спастись скрывшись в лесу, в когда усташи ушли, он вернулся в село и жил прося милостыню. Уцелевшие жители-сербы также рассказали нам, как однажды в их село зашли усташи, сожгли православную церковь и убили всех попавших к ним в руки сербов от малого до большого. Уцелели только те, которым удалось скрыться в лесу. Подобную историю мы уже слышали не раз, и в нашем полку, как и вообще во всей дивизии, в это время было уже очень много подобранных детей — сербских мальчиков сироток. Взятые на воспитание дети приучались к порядку и воинской дисциплине. Для них была пошита казачья форма, их учили русскому языку и старательно прививали казачью сноровку. Вскоре дети стали чувствовать себя казаками и впоследствии показали, что данное им воспитание было не напрасным.

Душко Маркович был очень хорошим послушным мальчиком. Взявший его на воспитание командир хозяйственного взвода, вахмистр Суханов, полюбил его, как родного сына, и заботливо его воспитывал. Придя а гор. Петриня штаб нашей бригады расположился в этом городе. Наша сотня расположилась в селе Комарево в 10 км от Петрини.

В этом месяце я был произведен в урядники.

10-го января в гор. Петриня состоялись похороны убитых в бою под Костайницей казаков и казачьих офицеров.

На похороны собрался весь полк.

В середине дня через город двинулась длинная колонна казаков, провожающих своих боевых друзей — одного из лучших офицеров 5-го Донского полка, есаула Сергея Михайловича Мудрова; геройского офицера-артиллериста — Хорунжего Семенова и других казаков, погибших вместе с ним, в последний путь.

Впереди, в голове колонны, сербские дети (сироты — воспитанники 5-го Донского полка) несли венки из цветов. Гробы с убитыми казаками-героями везли на лафетах орудий. По старинному казачьему обычаю за каждым гробом вели коня убитого хозяина. К седлу коня были приторочены ружья, шашки и другие казачьи доспехи.

За гробами первым, выделяясь своим большим ростом — в высокой донской папахе — шел командир 1-й Казачьей дивизии ген. — лейтенант Хельмут фон Панвиц. За ним Кононов, Вагнер, Шульц и другие старшие офицеры дивизии. Затем — весь полк.

Над не засыпанными еще могилами Кононов произнес речь, которую трудно сейчас пересказать, но она потрясла наши души так же, как и те залпы артиллерийских и ружейных салютов, произведенные в честь и память ушедших от нас наших боевых друзей.

С обнаженными головами казаки подходили к не засыпанным еще могилам и бросали в них горсти чужой, не казачьей земли.

После совершенного похода в Боснию Кононов был награжден немецким Железным крестом II класса, а месяцем позже — Рыцарским крестом Хорватской республики.

* * *