Генерал Корнилов

Неудавшиеся побеги не смирили строптивого генерала: он подумывал бежать снова. Он походил на беркута, взъерошенно закоченевшего в железной клетке. Однако неистовая тяга к воле не умирала в этом исхудавшем теле – об этом свидетельствовало затаенное горение узких, с косым разрезом глаз генерала-степняка.

– Не спите, коллега? – раздался голос.

Лавр Георгиевич с раздражением открыл глаза. Генерал Мартынов мешковато усаживался на табурет, подвинув его так, чтобы смотреть лежавшему Корнилову в лицо. Рассевшись, он утомленно опустил голову, уронил руки между колен.

– Не спал я сегодня, драгоценнейший Лавр Георгиевич, не сомкнул глаз. Не спится… Позвольте-ка задать вам один казу истический вопросишко, а? Не выходит он у меня сегодня из головы… Попробуйте-ка представить себе, что славный наш гене рал Самсонов не споткнулся бы, а продолжал громить и сокру шать и без всяких помех допер бы до Берлина. Представили? Прекрасно. А теперь ответьте мне на такой вопрос: а каким бы образом отреагировали наши союзнички на подобный наш, прямо скажем, потрясающий успех? Ну-ка, ну-ка… О, задумались! И правильно делаете, мой дорогой. Смею вас уверить, что они бы нас не поздравили. Нет, нет и нет! Ни в коем случае… Не исклю чаю даже случая, что они спешно переметнулись бы к Вильгель му. Да, да! Так сказать, принялись бы самым срочным образом спасать Германию. Ибо у наших чертовых союзничков одна-един– ственная забота, одна горючая кручина: как бы заставить нас с Германией подольше колошматить друг дружку, подольше вое вать. А в идеале – чтоб истребили бы мы сами себя до самого до основания, до самого последнего солдата!

– Сами виноваты, – сварливо проговорил Корнилов. – Кто же нас тянул?

Старик вдруг возвел глаза к потолку.

– Помните Киевскую игру перед войной? Помните? Поз-зорище! Речь шла о военной игре, проводимой Генеральным штабом в апреле 1914 года. Игра состоялась в Киеве. «Красные» (Россия) оборонялись против «синих» (Германия). Наехало самое высокое начальство: военный министр Сухомлинов, начальник Генштаба Янушкевич, начальник оперативного отдела Данилов. Замысел русского командования был таков: приняв удар, перенести войну в Восточную Пруссию, в самое логово германского милитаризма. Замысел был неплох, однако с самого начала русское командование не заметило, что контрудар по неприятелю наносится по двум расходящимся направлениям. Помимо этого обнаружилось чрезвычайно слабое тыловое обеспечение. Начальство, нисколько не расстроившись, решило не утруждать себя такими мелочами. Было указано: «Военные перевозки и вообще весь тыл работают без задержек и без перебоев». Как дети… освободили себе головы! Мало того, в самый разгар сражения 2-я армия опоздала со своими главными силами на целых двое суток. После этого конфуза войска вообще перемешались, и штабы с обеих сторон совершенно потеряли управление.

И все-таки Сухомлинов, докладывая царю итоги этой важной военной игры, сиял. Он считал, что настоящая угроза для России исходит не от Германии, а от Японии. Все внимание требовалось обратить на Дальний Восток. Западную же границу он предлагал сделать «совершенно мирной». С чего начать? Скорей всего с упразднения крепостей Ивангорода и Новогеоргиевска.

А до начала войны оставалось менее трех месяцев…

– Ну хорошо, – сказал Корнилов, – а что показала Крымская война?

Тогда, осенью 1854 года, русское командование продемонстрировало всему миру свою полнейшую беспомощность. Военный министр князь Долгоруков и министр государственных имуществ Киселев оставили армию без пороха, без сапог и провианта. Главнокомандующий армией в Крыму князь Меншиков не позволил русскому флоту выйти в море и затопил все боевые корабли на рейде Севастополя. А ведь и года не прошло, как эти же самые корабли наголову разгромили турецкий флот в Синопе!

– Предатели, – брюзжал Мартынов.

Он считал, что в русской армии война стала занятием глубоко равнодушных людей. Не воюют, а служат, тянут лямку. «Все прогнило к черту!»

Больше всего старик бранил никудышного царя Николая П. Как трагически не везет России! В такие годы и во главе такой державы должен находиться исполин, равный Петру Великому или на худой конец Наполеону. Молодой же государь, к великому сожалению, не унаследовал даже качеств своего так рано умершего родителя. Николай II, человек прекрасный по своим душевным качествам, самой природой не был создан для управления такой махиной, как Россия. Трон для него – обуза, бремя наследственной власти. Он с удовольствием пилил дрова, чистил снег, с удовольствием выпивал рюмочку с устатка… Обыкновенный российский обыватель. А между тем на его плечи была взвалена великая страна, да еще в такие грозовые годы!