Генерал Кутепов

Впрочем, ордена отражали только внешнюю сторону ее боевых подвигов. Нравственно она была много сильнее большинства офицеров-мужчин, что особенно проявилось осенью рокового семнадцатого года, когда фронт развалился, а она вернулась в пензенское имение. Окрестные помещики не выдержали страха погромов, бежали в Пензу, бросив свои дома на разграбление. Мария не уехала и заставила себя уважать, создав из пензенской гимназической молодежи и юнкеров группу самообороны, которая отвечала на разбои решительными мерами. Мария не остановилась даже перед захватом большого села, жители которого организовали грабежи, добилась выдачи зачинщиков, они были расстреляны, а уведенный скот вернула хозяевам.

раздатчицы питательного пункта, выделялось из общего ряда. Ей было двадцать семь лет, которые она отметила в Галлиполи. По сравнению с Плевицкой Мария не отличалась большими талантами, если не считать небывалого для женщины бесстрашия. Ее девичья фамилия Лысова, она происходила из дворян Пензенской губернии. Матери своей она не помнила, мать умерла почти сразу после рождения Маши. Девочка воспитывалась в отцовском имении, достаточно запущенном для того, чтобы приносить большой доход, но вполне жизнеспособном для того, чтобы давать его владельцам чувство свободы. Мария вырастала помещицей, хозяйкой, любящей окружающую ее родную землю. Она была хорошей наездницей, лошади были для нее любимыми существами. А если учесть, что ее отец был занят службой в Пензе и не мог уделить ей сколько-нибудь заметного внимания, то жизнь девочки в поместье, хозяйкой которого она ощущала себя с ранних лет, предстает полуромантической, полусиротской.

Четырнадцати лет Мария поступила в третий класс Смольного института, который закончила в 1911 году. Затем провела год в Лозанне, откуда вернулась в пензенское имение, которое стала приводить в порядок, проникшись чувством хозяйки. Она поняла, что привязана к дому, земле, лошадям, что ей не надо ни Петербурга, ни Швейцарии. Мария настойчиво вела дела, создала при имении небольшой ремонтный конезавод, сделала его образцовым.

Зимой 1913 года она гостила в столице в семье капитана Семеновского полка Штейна и там судьба свела ее с капитаном Михно, добровольцем японской кампании, доблестным офицером. В октябре того же года Мария вышла за него замуж.

Поместье отодвинулось на второй план, лошади позабыты до поры до времени. Она влюблена.

А дальше - война, капитан Михно умирает у нее

Но долго ли могли сражаться два десятка человек с целой губернией? Дворянская Россия не была побеждена, но была отброшена.

Мария была вынуждена, распустив свой отряд, скрываться в Пензе во флигеле своего дома. Там она занималась переправкой офицеров через чехословацкий фронт к Колчаку, отправляя их вместе с обозами на восток за солью, и сама ходила вместе с ними, проверяя надежность дороги.

Казалось, судьба хранила ее. Она вышла замуж за мужниного друга, полковника Захарченко. Но кто мог обещать сохранение жизни в России в восемнадцатом году?

Вскоре власти заподозрили Марию в содействии белогвардейцам. Надо было скрываться. Бежать как можно быстрее. И они с мужем устремляются на юг. Полковник Захарченко трезвее ее, он понимает, что надо делать - путь его лежит в Персию. Там он прежде служил в Персидской бригаде и потому имел обширные связи.

Мария проделывает путь на юг, как до нее тысячи офицеров, и вот они с мужем в Персии, где сильно российское влияние и где можно пересидеть Смуту. Пока Захарченко устраивался, она после короткого затишья, после первых же слухов о борьбе белых на юге России решила все переменить и вернуться. Они едут обратно кружным путем - через Индию и дальше на английском пароходе через Суэцкий канал, Босфор и Дарданеллы, Черное море. В Новороссийске полковник Захарченко вступает в командование кавалерийским полком, а Мария становится его ординарцем. Затем - поход на Москву, тиф, снова кавалерийское седло. Потом - Новороссийская катастрофа, Крым, бои в Северной Таврии.

Полковник Захарченко был счастливее ее и умер от ран перед эвакуацией из Крыма. Мария похоронила его, оставшись после этого в строю, где искала под пулями утешение.

В одном из последних боев она была ранена, отбилась от полка и только каким-то чудом, с отмороженными руками и ногами, добралась до Керчи, успев на пароход.

Что было в Галлиполи, воспринималось ею терпеливо, ибо она верила, что здесь ее жизнь не закончится и еще придется воевать за Россию.

Мария Захарченко была одной из песчинок русской армии на холодном берегу пролива. Для нее было три опоры - Бог, Россия, Кутепов. Она не нашла счастья, маленького семейного счастья, для которого ее готовили в Смольном институте. Может быть, она бы тихо и угасла от тягот, болезней, тоски, если бы не могучая вера в свое предназначение.

Армия возрождалась. Двадцать пятого января, в день Святой Татьяны прошел незабываемый военный парад. К нему готовились давно, он должен был показать всему миру, что белые не исчезли.