Генерал Кутепов

Теперь перенесемся через линию фронта к японцам. Перед войной о них было весьма не высокое мнение, как о неумелых робких воинах. Между тем, все было наоборот. Они сражались искусно, упорно и самоотверженно, показывая беспримерное напряжение воли. В их отношении к собственной жизни было что-то напоминающее наше, русское — Отечество выше, обычаи сильнее чувства самосохранения, мертвые герои имеют над живыми безграничную власть. Но в этом сходстве японцы тем не менее выглядят жестче, отчетливее.

Вот одно из свидетельств той поры:

«Полковник Такеучи, занимавший со своим полком южную часть д. Лакампу (Юхунтуань) и почти окруженный неприятелем, приказал майору Окоши спасти знамя и доложить бригадному командиру о положении дела. Окоши с шестью солдатами выходит из деревни. Знамя, завернутое в полотнище палатки, они волокут за собой, дабы не привлечь внимания неприятеля. Когда эта кучка показалась в огромном поле, то вдруг засвистели пули и солдаты стали падать один за другим. Наконец, последний солдат был ранен в живот, а майор Окоши в правую руку и грудь. Ползком добрались они до небольшой Покинутой деревушки. Здесь майор, не имея уже сил двигаться дальше, написал левой рукой следующую записку командиру бригады:

„Если я покинул поле сражения в такой момент, то это произошло по категорическому приказанию моего командира, поручившего доложить мне о ходе дела. Я знал, с какими опасностями связано достижение штаба, но я не смел забыть опасного положения командира полка, солдат и товарищей и решился, выполнив поручение и обсудив средства для выручки, вернуться к ним, чтобы разделить их участь. Я глубоко сожалею, что оказался не в состоянии выполнить поручение, будучи ранен. Поэтому я решился лишить себя жизни, чтобы присоединиться к командиру полка и моим товарищам на том свете. Но я ранен в правую руку и не могу держать сабли, а потому лишаю себя жизни при помощи револьвера и прошу извинить меня за это. Позвольте мне поблагодарить вас за вашу дружбу в течение стольких лет и подумать о вас в это мгновение. Я чувствую большую слабость и лишь с трудом держу карандаш, поэтому я ограничиваюсь указанием на отчаянное положение нашего полка“.

Поручив солдату доставить знамя и письмо, майор Окоши прострелил себе голову. Час спустя в штаб бригады приполз раненый в живот, почти умирающий солдат, к спине которого было привязано знамя, а в шапке находилось письмо».

Вот и вся история. От нее веет эпическим героизмом, в ней отражен дух великого народа, с которым было суждено воевать.

В той войне не было ненависти, хотя было много страданий. Военный контакт порой приводил к совершенно добродушным соседским отношениям, когда русские и японцы вдруг удивляли самих себя. Так во время кавалерийского набега на порт Инкоу отряд генерала Самсонова (самоотверженного героя Восточно-Прусской операции 1914 года) несколько раз занимал деревню в промежуточной полосе боевых действий. На Новый год казаки нашли там корзину с вином и закуской и записку русским офицерам от японских из соседней деревни. Японцы приглашали наших в гости, показав на карте свою деревню. На это приглашение откликнулся молодой начальник заставы с шестью казаками. Добрались до японской цепи, их встретили дружелюбно и проводили в фанзу к офицерам. Там уже было готово застолье, правда, не на столе, а на кане, теплой лежанке. Не понимая друг друга, русские и японцы, поднимали тосты, перепились, целовались, расстались сердечными приятелями. На прощание японцы передали нашим ведро водки «смирновки», два крестьянина-китайца принесли его в нашу деревню.

Примеров подобного общения было немало, как будто обе стороны чувствовали какое-то странное душевное родство. Евразийская душа России вряд ли была совсем чуждой японской душе.

Поднимемся над Россией и Японией, увидим весь Восток с английской Индией, «жемчужиной британской короны», Тихий океан с сильными молодыми Соединенными Штатами, подпирающий Россию Китай. Что еще? Тянется через Сибирь тоненькая жилка железной дороги, еще тянется новая дорога Китайско-Восточная, — по ним из европейской России медленно и постоянно текут державные соки, наполняя Дальний Восток российским влиянием.

Япония, Англия, Соединенные Штаты глядят на Россию с опаской.

Что нам известно о той войне? То, что она, по словам оппозиционной печати, была «позорной»? То, что «бездарный царизм» ее проиграл?

На самом же деле, при всем равнодушии петербургской России к азиатским и дальневосточным делам, русско-японская война была в такой же мере войной за будущее России, как борьба Петра за выход в Европу.