Генерал Лебедь

В то время как Масхадов с Тихомировым продолжают обсуждать военные аспекты, Лебедь встречается с руководителем миссии ОБСЕ в Чечне Тимом Гульдиманом. Потом он ждет в Москве Ельцина. «Если политическое решение откладывается, то возникает угроза подвести мину под достигнутые соглашения в военной области», — предостерегает Лебедь. Однако когда его спросили, не смущает ли его молчание Ельцина, Лебедь не проявляет признаков нервозности. «Молчание — знак согласия», — комментирует он. У Ельцина, очевидно, так плохо со здоровьем, что он не в состоянии приехать в Москву. Он предлагает премьер-министру устроить совещание но мирному плану с участием министра обороны, министра внутренних дел, министра юстиции и спикеров обеих палат парламента. Собравшиеся приходят к выводу, что план нуждается в «серьезной доработке».

Когда 30 августа Лебедь снова летит в Грозный, он подтверждает, что получил поддержку премьер-министра Черномырдина и право подписать мирное соглашение. Первоначальный план предложить республике референдум по вопросу ее будущего заменяется на пункт, в котором выяснение вопроса о статуе откладывается на пять лет (Лебедь вначале даже предлагал десять лет) — ко времени вступления в должность нового президента.

Между тем во время интервью с Масхадовым и представителями чеченских правительственных кругов стало известно, что уже после первых мирных переговоров в середине 1995 года (которыми нужно было спасти подписание договора о нефти) они подвергались попыткам шантажа со стороны московских правительственных кругов. Масхадов подтверждает это, но не называет имена, а только говорит, что это были те, которые «лично и материально заинтересованы в продолжении войны».

Когда 30 августа Лебедь прибывает в Грозный, еще 2 000 человек выведены из города, 1 900 сепаратистов тоже покинули его. Лебедь встречается с Масхадовым и Яндарбиевым на этот раз в засекреченном месте в Дагестане. Через девять часов переговоров Лебедь появляется перед домом в Хасавюрте с Асланом Масхадовым и объявляет ожидающей толпе: «Мы достаточно воевали. Война кончилась». Обе стороны через уступки пришли к компромиссному документу. Масхадов говорит об этом: «Война окончилась бы значительно раньше, но только сегодня нашлись политики и военные, которые действительно решили заключить мир».

Лебедь комментирует соглашение словами, что оно стало возможным в результате огромной технической предварительной работы, связанной с выводом войск, причем все стороны точно выполнили договоренности.

«Сегодня неоспоримый факт, что самые лучшие политики — это военные», — заключает Лебедь.

Когда соглашение подписывается при всех, люди, стоящие вокруг, радостно кричат: «Аллах велик! Да здравствует Лебедь! Лебедь — сильный человек! Лебедь — президент!».

Известие распространяется как огонь по Чечне, России, по всему миру: «Война окончена!».

Глава XVI Мавр может уйти…

«Измена!», «Россию продали!». Это о Лебеде. Государственная Дума волнуется. Когда секретарь Совета безопасности представляет соглашение о мирном урегулировании чеченского конфликта в парламенте, оно вызывает бурную реакцию. Из зала он следит за гневными тирадами ораторов, как будто сидит на скамье подсудимых.

Однако выражение лица у него спокойное. Вряд ли он ожидал чего-то другого. Быть против — в натуре оппозиционных партий, а они представлены в Думе шире, чем правительственная партия; коммунисты и националисты составляют большинство. «Народно-патриотический союз» Зюганова видит в соглашении «прямую угрозу национальной безопасности, территориальной целостности и суверенитету Российской Федерации» и нападает, пользуясь случаем, на политику Ельцина в отношении Чечни. Поддержка приходит только от оппозиционных экономистов-демократов, «Яблока», с лидерами которого Явлинским и Лукиным Лебедь советовался перед заключением соглашения.

Сразу же в понедельник после богатого событиями конца недели министр обороны торопится констатировать, что «только» федеральные войска, которые «временно» были введены в Чечню, были выведены, в то время как несколько воинских частей Северо-Кавказского военного округа остались в Чечне. Генерал-лейтенант Анатолий Шкирко, командующий войсками министерства внутренних дел, выражает свое «сильное сомнение» в конце войны. Кроме того, еще не все мятежники выведены из Грозного.

Министр внутренних дел Анатолий Куликов проявляет свое отрицательное отношение к Лебедю словами «Измена Родине!».

Вице-спикер парламента Сергей Бабурин опасается, что это явится прецедентом для других республик. Лебедь говорит об этом: «Я стою за целостность России, однако к этой проблеме нельзя подходить ранее использованными средствами. У нас есть теперь пять лет, чтобы рассмотреть все нюансы целостности».

2001 год для прояснения вопроса о статусе, как известно, был выбран с оглядкой на конец пребывания на посту нынешнего президента; Ельцину нужно было облегчить принятие соглашения. Только его преемнику при возможно более стабильных условиях пришлось бы окончательно решать чеченский вопрос.