Генерал Мальцев.История Военно-Воздушных Сил Русского Освободительного Движения в годы Второй Мировой Войны (1942–1945)

«Ген. В. Мальцев, выдающийся лётчик, очень много потрудившийся для создания сов. авиации, был очень популярен в авиационных кругах, выступал с резкими и откровенными речами о Наркоме авиации. Попал в немилость, после чего был начальником гражданской авиации в Туркестане. Герой Советского Союза и орденоносец. Был арестован по делу Тухачевского, подвергался бесконечным пыткам. Был освобожден и назначен заведующим санаторием для летчиков в Крыму. Был очень популярен в движении РОА. Немцы до самого конца не давали ему хода. В самом конце был назначен начальником формирующихся частей авиации РОА. По окончанию войны находился на территории оккупированной войсками Союзников. В конце августа 1945 года, в Париже в советских кругах бывших депортированных и пленных, распространилась весть, что Мальцев в Париже передан в руки сов. властей. Сведения эти подтвердились, несмотря на то что Миссия по репатриации, сообразно полученным инструкциям, держала это дело в тайне. Факты таковы: К советскому госпиталю, расположенному в Ситэ Университер и находящемуся в ведении Сов. Миссии подъехала машина (американская) из нее русские в штатском вынесли тяжело раненого Мальцева. Приехавшие на этой машине американцы (двое в военных формах) затем отправились в Миссию, где их угощали завтраком. В госпитале сразу узнали, что Мальцев, в тот момент, когда его передавали советским крикнул: «Прощайте братцы» и очень глубоко перерезал себе горло ржавой бритвой. С ним было еще трое чинов РОА, меньшего значения, которые в тот же день были привезены в тюрьму сов. казармы в Рэйи, где их охраняли особые части и через несколько дней были отправлены на авионе в Москву. Фамилии их неизвестны. Что же касается Мальцева, то он двое суток был в безнадежном состоянии. При нем специально дежурил командированный Драгуном, майор Летунов, начальник санитарной части при Миссии, переехавший на эти дни в госпиталь. По этому делу велись разговоры по телефону с Москвой и был приказ во что бы то ни стало доставить Мальцева живым. Остался он жив, как говорили врачи, только благодаря исключительному сложению. (Советские его знавшие, говорили, что это тип русского богатыря). Когда появилась надежда, что он выживет, в Миссии было созвано совещание и хотя врачи и настаивали, что он не перенесет путешествия, было решено его отправить. Ночью с доктором и сестрой, он был на носилках отвезен на аэродром и отправлен. В госпитале где весь персонал состоял из бывших репортиров и пленных, к нему относились с большой симпатией (к этому времени антагонизм между бывшими «пленными» и «москвичами» как их называли, уже принял острые формы, впоследствии три врача из этого госпиталя скрылись и стали невозвращенцами) и когда могли, тайком, всячески старались ему выразить сочувствие. Власти боялись, что ему дадут яду. Во всей этой истории есть большие странности. Во-первых, не удалось выяснить почему Мальцев находившийся в Германии, не был передан там же на месте, а понадобилось тайком привозить его в Париж. Во-вторых, всем членам Миссии был отдан строгий приказ держать все дело в тайне (и надо сказать, что в Париже об этом мало кто знает), хотя формально был передан военный преступник. И в-третьих, в то время, в американской зоне еще выдач видных Власовцев не было и когда об этом деле здесь было сообщено в американские круги, они выразили большое удивление, и просили конкретных сведений и подробностей.

Вообще все что относилось к движению усиленно замалчивалось официальными сов. кругами, одной из причин этого замалчивания является факт, (о котором конечно, власти были прекрасно информированы) вначале меня даже поражавший, — популярности и сочувствия в советских кругах, не только никакого отношения к движению не имевших, но находившийся в особо тяжелых условиях у немцев, — к представителям движения. За исключением некоторых, о которых было всем известно, что они продались.

Все вышеуказанное для вашей личной информации, очень прошу вас, подробностей об этих лицах, не разглашать. Те кто еще живы, имеют шансы спастись, а о мертвых пока тоже лучше молчать, из-за всех тех, кто с ними связан и по эту и по ту сторону. Совершенно случайно, мне известно еще очень многое, о котором вам, если увидимся сообщу.»