Генерал Маргелов

Супруга Бабочкина, Полина Степановна, тоже служила в 218-м. Её рассказ о командире звучит не менее трогательно: «Помню, во время бомбёжки подскочил на коне к нам, девчатам, плёткой размахивает, гонит в укрытие, кричит: «Не допущу, чтобы вы стали пушечным мясом». Раненых на этот раз выносили мужчины. Однажды в лютый мороз стою по колено в снегу в карауле и вижу две приближающиеся тени. Вскинула винтовку, щёлкнула затвором: «Стой, кто идёт?» Молчание. Изготовилась к выстрелу. И тут голос Маргелова: «Свои». А рядом с ним мой благоверный. Вошёл комполка в палатку, начальник санчасти — навытяжку, а Маргелов ему такой разгон учинил, что девчонку на часах поставил, приказал занять пост самому».

«Сложная обстановка на подступах к Ленинграду потребовала от командования оборонявших город войск создания специальных частей, способных выполнять тактические задачи в интересах фронта, — рассказывают сыновья B.C. Маргелова. — Одной из таких частей стал 1-й Особый лыжный полк моряков Краснознамённого Балтийского флота, командиром которого назначили майора Маргелова…

Первый лыжный полк моряков был сформирован в основном из добровольцев — моряков береговой обороны и других вспомогательных служб КБФ, направленных для сформирования различных десантных отрядов. Формирование полка проходило в начале ноября 1941 года в Кронштадте, здесь же в состав полка влились недавние защитники острова Ханко. Моряков переодели в ватные брюки, сапоги, ватные бушлаты тёмно-зелёного цвета с одной красной звёздочкой на левом рукаве. Им выдали лыжи и шерстяные вязаные подшлемники-шапочки. Переписали адреса их родственников и каждого в отдельности сфотографировали.

При переодевании возникли проблемы: переодеваться в «пехоту» моряки категорически не хотели. Недовольство нарастало, грозя перерасти в прямое неповиновение приказу».

На построении полка после команды «Смирно!» он внимательно рассмотрел всех моряков, обратив внимание на множество хмурых лиц, и, как всегда, не растерялся…

— Здорово, клёшники! — поприветствовал командир бойцов и сам еле сдержался от смеха.

На одном из них «поверх ватных брюк были натянуты флотские клёши, напуском свисавшие из-за голенищ сапог. Из-под расстёгнутого бушлата на фоне тельняшки торчал наган и свисали ленточки от спрятанной бескозырки. Поверх масхалата — ремень и торчащие из-под него гранаты, а за голенищами сапог — финский нож».

И всё же знакомство получилось: хмурые лица осветили улыбки…

И лишь потом командир пояснил для тех, кто на «бронепоезде»:

— Я понимаю ваше недовольство и уважаю флотские традиции. Но сейчас вопрос стоит так: вы мне нужны живые… А в чёрной форме на фоне белого снега противник не позволит ступить и несколько десятков шагов…

Все всё поняли, малость поворчали и переоделись. Ведь речь шла о тяжёлом боевом походе…

«…Ночью полк собрался на берегу Ладожского озера, в районе посёлка имени Морозова, в месте нового сосредоточения дивизии, — вспоминает участник тех боёв Н. Шувалов. — На подготовку к наступлению даны одни сутки. На следующий день выясняется, что лёд на озере ещё тонок. Он плохо держит людей…

Наступление дивизии задержано на один день. Но и через сутки состояние льда не изменилось.

Наступление вновь отложено, опять на сутки.

Принято решение — орудия всех батарей артполка оставить на берегу. Командиры же батарей пойдут с пехотой и связь со своими батареями будут держать по радио.

Дубенецкому, командиру батареи, в которой находились самые дальнобойные орудия, приказано немедленно с несколькими разведчиками и связистами добраться до Бугровского маяка на южном побережье озера и оттуда вести корректировку огня по побережью».

Однако боевая операция всё срывалась, и каждый новый выход к побережью превращался командиром в проигрыш его штурма. И наверху уже начали сдавать нервы. Оттуда стали сыпаться угрозы расстрела.

Но Маргелов всё ещё пытался решить вопрос по-хорошему:

— У меня приказ наступать после начала схватки пехотных полков с противником. Бросить в атаку одних моряков означает отправить их на верную смерть. Я должен с ними поговорить.

Затем он собрал всех командиров и объяснил сложность ситуации:

— Если вы откажетесь идти в атаку, я вас насильно не поведу, лучше сам пойду под расстрел.

27 ноября 1941 года всё началось… «С наступлением сумерек полк встал на лыжи и, в который уже раз, спустился на лёд Ладоги. Двигаясь вдоль проложенной через озеро дороги, моряки видели провалившиеся автомашины и санные повозки. В повозках как живые стояли запряжённые замёрзшие лошади. На острове Зеленец устроили привал. Боясь потерять внезапность штурма, полк в середине ночи покинул остров и прибыл к намеченному рубежу атаки. Пехотных подразделений не было. Ранним утром поступил приказ снять лыжи и развернуться фронтом вдоль побережья.