Генерал-марш

– В самом деле понятно, Леонид Иванович? Не велел ты себя Лёнечкой называть, но уж очень хочется. Ты среди «деловых» – король, о тебе уже сказки рассказывают и песни поют. Не слыхал разве? Красиво так:

Лёнька Пантелеев, сыщиков гроза,
На руке браслетка, синие глаза.
У него открытый ворот в стужу и в мороз,
Сразу видно, что матрос.

Не выдержал товарищ Москвин, рассмеялся.

– Ну и день сегодня! Вторая уже девушка мне песни поет. Избалуете!

Придвинулась ближе, наклонилась… Ну точно Ольга Зотова!

– И кто же тебе песни поет, Леонид Иванович? Певунью, значит, себе нашел? Небось красивая, ласковая, ночью скучать не дает?

Товарищ Москвин на выпад не отреагировал, ответил честно:

– Не я нашел, мне нашли. Красивая и ласковая – не скажу, не знаю. Но вот когда ей иглы под ногти загонять хотели, труса не праздновала. И в спину, если что, не убьет, в грудь стрелять будет.

Улыбка погасла. Мурка, выпрямившись, облокотилась на спинку стула.

– Прав ты, Леонид Иванович. По королю и королева. А я тебе лишь товарищ, на большее не прошусь. Но – выслушай. Когда ты в Питере терпил жирных на гоп-стоп брал и легашей за нос водил, понять я не могла: чего ты хочешь? Век короля недолог, Мишка Япончик в Одессе и двух лет не процарствовал, Кошелькова в Столице за месяц достали. Неужто только на шаг вперед и смотришь? Один день – но мой?

Хотел Леонид ответить, да язык прикусил. Неохота пулю в спину получать!

– Говорили, что ты сам легавый, что в ГПУ служишь. Даже если так. Что у тебя впереди? Неужто с этой властью ужиться можно? Перестреляют чекистов, как собак бешеных, слишком кровью они измазаны. Не через год, так через десять…

– Это тебе Пан такое сказал? – хмыкнул товарищ Москвин, на миг забывшись. – Вот ведь контра!

Мурка прищурилась, бокал в пальцах повертела.

– Пан много чего говорил, Леонид Иванович. Умный был, считать умел. По его разумению НЭП еще лет на пять, на семь, а потом всех совбуров по лагерям растасуют, а заодно с ними и «деловых» с жиганами, чтобы коммунизм строить не мешали. Не наша это страна, Леонид Иванович. Смекаешь, к чему виду?

На этот раз бывший чекист ответил сразу, не думая:

– И смекать нечего. О таком среди «деловых» давно крик стоит. И лекарство прописано. Лечь в Столице на дно, на гоп-стоп ходить редко, только чтобы на хлеб хватало, и готовить крупный скок. Брать только валюту, не меньше чем на несколько «лимонов», и через кордон рвать. А там завязать попервах, вячить и обнюхаться, каким ветром веет. Повезет – среди тамошних «деловых» прописаться и уже не червонцами, «лимонами» вертеть…

Увлекся и сам не заметил, как на феню съехал. Но так оно еще лучше вышло. Мурка слушала, лишний раз моргнуть не решаясь. Наконец не выдержала, перебила звенящим шепотом:

– Давай сделаем, Фартовый! На все согласна, кем хочешь стану, кровью умоюсь – и других умою. Сделаем!..

Леонид не сомневался – сделает, крови не убоявшись. Такими бешеными и братья Пановы, не к ночи поминаемы, были. Потому и отпускал чекист Пантёлкин подобную публику только в смерть. Но сейчас – это его войско, его единственный боец.

Щелкнула зажигалка. Товарищ Москвин, затянувшись, пододвинул пачку, улыбнулся в полный оскал, словно подследственного «колоть» собирался.

– Шабай, Мурка, кури то есть. Вредная, я тебе скажу, привычка, что дым глотать, что по фене ботать. На тебя поглядел и зачиркал, а если бы услышал кто? Все, полный завяз!..

Девушка взяла папиросу, мундштук закусила. На зажигалку не взглянула, вперед потянулась – от чужой папиросы прикурить. Не спешила, долго в глаза смотрела, наконец откинула голову:

– На меня глядючи, Леонид Иванович, не только чирикают – зайчиками пляшут, слюнки роняя. С феней и вправду лучше завязать, но не о том наш разговор был.

Товарищ Москвин кивнул.

– Не о том, хоть и это важно. Если решим на большое дело идти, не только одежку сменить придется, но и все прочее. Разговор, привычки, вид внешний. Про шпионов книжки читала? Считай, это про нас с тобой… Кстати, когда станешь бокал в руку брать, пальчик свой красивый не отставляй, иначе людей в сомнение введешь.

Мурка, усмехнувшись, взялась левой за правый мизинец:

– Не послушает – оторву. За это, Леонид Иванович, не волнуйся. Мне только приглядеться надо, а там кого хочешь сыграть могу, хоть комсомолку, хоть графиню. Ты о главном скажи, не томи!

Бывший старший оперуполномоченный пожал плечами:

– Найти деньги можно, взять – тоже. В 1921-м в Гохране, куда все ценности свозят, банда орудовала. Без всякого шума, просто с главным оценщиком мосты навели. Сколько сумели себе отвернуть, до сих пор не сосчитано. И сейчас такие места есть, поискать только надо.

Лукавил Леонид – искать особо не требовалось. Коминтерн, к примеру, за границу не золото, бриллианты пересылает, чтобы посылки легче были. А уж наркомат внешней торговли можно сразу, без всякого суда, колючей проволокой обносить и караулы ставить. Но о таких вещах Мурке знать еще рано.