Генерал Пядусов

4 ноября финская делегация отправила в Хельсинки шифрованную телеграмму, в которой запрашивала у своего правительства согласие на передачу под советскую базу острова Юссарё и уступку СССР форта Ино на Карельском перешейке[28] pyhalov_i/06.html). Однако руководство Финляндии окончательно утратило чувство реальности. В ответной телеграмме от 8 ноября предписывалось отказаться от любых вариантов размещения советской базы на Ханко или каких-либо островах в его окрестностях. Уступка же Ино могла рассматриваться лишь при условии, что СССР откажется от своих требований по Ханко. Как пишет Таннер, «все мы были очень разочарованы полученными инструкциями. Мы ожидали, что в Хельсинки поймут: соглашение может быть достигнуто только путём новых уступок»[29].

9 ноября состоялось последнее заседание советской и финской делегаций. Таннер вспоминает:

«Сталин указал на карте остров Руссарё: “Может быть, вы уступите хотя бы его?”

Как предписывали наши инструкции, мы ответили отрицательно.

“Тогда, похоже, ничего не выйдет. Ничего не выйдет”,– сказал Сталин»[30].

Переговоры окончательно зашли в тупик. 13 ноября финская делегация покинула Москву. При пересечении ею границы финская пограничная стража открыла огонь по советским пограничникам[31].

Нельзя не отметить подстрекательскую роль британской дипломатии. 24 ноября Англия намекнула СССР, что не станет вмешиваться в случае советско-финского конфликта. В то же время Финляндии заявлялось, что следует занимать твёрдую позицию и не поддаваться нажиму Москвы. Таким образом, речь шла о провоцировании войны с целью использовать Финляндию «для того, чтобы причинить как можно больше вреда России, не считаясь даже с тем, если в конечном счёте финны потерпят крах перед лицом её превосходящей мощи»[32].

Для нашей страны в 1939 году в сферу жизненных интересов входили Финский залив и Карельский перешеек. Даже отнюдь не симпатизировавший советской власти бывший лидер партии кадетов П. Н. Милюков в письме И. П. Демидову высказал следующее отношение к начавшейся войне с Финляндией: «Мне жаль финнов, но я за – Выборгскую губернию»[33].

28 ноября правительство СССР денонсировало советско-финляндский договор о ненападении и отозвало из Финляндии своих дипломатических представителей. 30 ноября начались боевые действия.

В предполье линии Маннергейма

В начале ноября 1939 года И. М. Пядусов получает предписание штаба Ленинградского округа убыть в 7-ю армию на Карельский перешеек. Армией командовал командарм 2-го ранга К. А. Мерецков. Артиллерию армии возглавлял комдив М. А. Парсегов, начальником штаба артиллерии армии был назначен комбриг Л. А. Говоров. Иван Миронович сначала был назначен начальником штаба 311-го пушечного артиллерийского полка Резерва Главного командования (РГК). А вскоре ему пришлось возглавить 311-й артполк и принять участие в Советско-финляндской войне.

Командование полком много дает командиру. Маршал Советского Союза И. С. Конев, оценивая роль командира полка в бою, утверждал: «Командир полка был на войне тем мастером, без которого не обойтись в любом деле, в любом цехе, тем более в цехе войны. Без мастера – знатока всех элементов данного производства – дело так же не пойдет, как на войне без командира полка – знатока всех элементов организации общевойскового боя. Командиров таких надо беречь и следить за их судьбой. В меру сил мы старались это делать. Именно из командиров полка в ходе войны вырастали командиры дивизий, корпусов и другие крупные военачальники.

Роль командира полка я хорошо понял в мирное время, когда сам пять лет командовал полком. Командовал по-настоящему, не стремясь поскорее уйти ни вверх, ни в сторону, наоборот, стараясь именно там, в полку, постигнуть все премудрости войсковой службы и жизни. С чувством удовлетворения вспоминаю, как много дала мне эта работа.

Потом я прошел через все должности, начиная с командира дивизии, на которой тоже пробыл шесть лет. И каждая должность меня чему-то учила. Учила меня и Военная академия имени М. В. Фрунзе. Но все-таки самой главной для меня академией был полк. Именно в полку я страстно полюбил поле, учения, проводимые с максимальным приближением к боевой обстановке»[34]. Ивану Мироновичу Пядусову пришлось командовать полком в боевых условиях. И это был большой плюс в становлении военачальника.

Вверенный И. М. Пядусову 311-й пушечный артиллерийский полк состоял из трех артиллерийских дивизионов. Два из них имели на вооружении 122-мм пушки образца 1931/37 года (А-19) и один 152-мм гаубицы-пушки образца 1937 года (МЛ-20). Всего в полку насчитывалось: 122-мм пушек—24; 152-мм гаубиц-пушек—12.