Генерал Пядусов

К началу Великой Отечественной войны Финляндия полностью отмобилизовала свои войска и развернула их на границе с СССР. Наиболее мощные группировки финских войск готовились наступать на Карельском перешейке и в Приладожской Карелии. Всего Финляндия для предстоящих боевых действий выделила 340600 человек, 2047 орудий и минометов, 86 танков и 307 самолетов. Кроме того, в северной Финляндии была сосредоточена немецкая армия «Норвегия». В общей сложности вражеская группировка состояла из 21,5 дивизий (из них 17,5 финских) и насчитывала 407440 человек, 3084 орудия, 192 танка и 424 самолета[78]. В водах Финского залива Финляндия предоставила в распоряжение главного немецко-фашистского командования два броненосца береговой обороны, пять канонерских лодок и до 400 катеров для установки минных полей[79].

По директиве главного командования Германии от 31 января 1941 года финской армии предписывалось: после форсирования немцами р. Западной Двины перейти в наступление по обеим сторонам Ладожского озера с нанесением главного удара на петрозаводском направлении и выходом на Карельском перешейке к северным окраинам Ленинграда.

Такова была общая обстановка развертывания сил и средств противника к началу войны против северо-запада нашей страны.

В Мурманской области и Карелии были развернуты советские 14-я, 7-я и 23-я армии Ленинградского военного округа. В общей сложности округ имел в своем составе 426 тысяч человек, 9589 орудий и минометов, 1857 танков и 2104 самолета, но часть этих сил находилась в Эстонии и южнее Ленинграда, в том числе больше половины танков и большая часть авиации[80].

23-я армия была сформирована на Карельском перешейке в мае 1941 года. Первоначально в нее входили 19-й и 50-й стрелковые корпуса, 10-й механизированный корпус, 27-й и 28-й укрепленные районы, ряд отдельных частей[81]. Командующим армией был назначен генерал-лейтенант П. С. Пшенников. В Советско-финляндской войне П. С. Пшенников командовал 142-й стрелковой дивизией. С командармом 23-й И. М. Пядусов был хорошо знаком, в начале Советско-финляндской войны его полк поддерживал 142-ю дивизию. Действия дивизии были высоко оценены командованием—11 апреля 1940 года указом Президиума Верховного Совета СССР 142-я стрелковая дивизия была награждена орденом Красного Знамени.

«В штабе необычное оживление, характерное для периодов проверок вышестоящим штабом, – вспоминал И. М. Пядусов. – Представители Генерального штаба проверяли боевую готовность 19-го стрелкового корпуса в форме командно-штабного учения. Сначала проверке подвергся 19-й ск, затем—50-й. После окончания КШУ с нашим корпусом меня назначили посредником при артиллерии 123-й сд 50-го ск.

По плану КШУ с 50-м ск должно было длиться 5 дней. Но окончилось оно, как ни странно, на третий день. Все мы были достаточно опытными людьми, но преждевременного окончания КШУ никто не ожидал. Потому что в нашей практике никогда еще не было случая, чтобы запланированное учение окончилось в самом разгаре, когда ни одна поставленная цель не была достигнута и ни одна задача не была отработана. Несмотря на то, что учение оказалось коротким (2,5 дня), командный состав, тем не менее, испытал определенное напряжение. Поэтому люди остаются людьми, и они несказанно обрадовались, что “страда” окончилась, пусть даже таким образом, что впереди воскресение, и все были рады неожиданному отдыху.

После краткого разбора КШУ в Выборге я отправился в Кексгольм (в настоящее время Приозерск. – Авт.). Там располагался штаб 19-го ск. По приезду я зашел к командиру корпуса и поинтересовался у него, что произошло? Он (генерал-лейтенант М. Н. Герасимов. – Авт.) с недоумением посмотрел на меня и ответил: “Ничего не произошло. Чего вы так возбуждены?”. Эти простые слова успокоили меня и даже как-то пристыдили. Уж не нервы ли стали сдавать? Рановато…

Дома ожидала семья. Она только что переехала ко мне в Кексгольм. Рано легли спать, не успел уснуть, как явился посыльный со штаба корпуса и оповестил меня об объявлении тревоги. По тревоге уехал

на командный пункт корпуса. В эту ночь стало известно о нападении фашистской Германии на Советский Союз. На границе с Финляндией все было спокойно. Дивизии стояли на своих местах»*.

«22 июня 1941 года, – вспоминает Галина Ивановна Пядусова, – я проснулась очень рано. На улице, как и в субботу, светило ласковое солнце. Нам, школьникам, и в голову не могло прийти, что фашистская авиация уже бомбит наши города. Многие спешили за город, а выпускники средних школ после гуляний по паркам и набережным города только возвращались домой.

Вскоре по радио было передано заявление Советского правительства о начале войны. Проходя с мамой по городу, мы увидели, что у военкомата выстраивалась очередь добровольцев… Молодое, северное – в болотах и лесах карельское лето манило в лес за ягодами и грибами. Однако было уже не до грибов. Вернувшись домой, мы застали посыльного от папы с известием о том, чтобы немедленно готовиться к отъезду в Ленинград».