Генерал Родимцев. Прошедший три войны

Основная сложность предстоящей операции состояла в том, что из-за особенности местности наступать предстояло по узкому коридору шириной менее пяти километров между двумя сильно укрепленными населенными пунктами. Требовалось совершить ночной марш и пройти незамеченным под носом у врага. Другого пути просто не было. Видно было, что Листер крайне озабочен исходом предстоящего сражения, тем более что, по его информации, анархисты из 100-й бригады считают, что идти через узкую горловину под огнем врага – это верная смерть и они не желают выполнять бессмысленные приказы.

Наступило утро 6 июля. И с самого утра стали происходить события, которые фактически сорвали начало операции, смазали весь эффект от тщательно подготовленного наступления. Но, что самое трагичное, они станут причиной непредвиденных и очень чувствительных потерь в рядах республиканских войск.

Когда на войне случаются поражения или неудачи, то обязательно найдется кто-то, кого можно обвинить в халатности, в неверном исполнении приказа, разгильдяйстве, трусости и во всех других, известных высокому начальству грехах. Но, когда расписанная по минутам, огромная по количеству участвующих в ней людей и техники стратегическая операция целого фронта срывается из-за банальной нерасторопности или бездействия этого самого начальства, конкретных виновных порой стараются не называть. Просто всем нижестоящим командирам приходится напрягать все свои силы и волю, чтобы спасти положение, потому что они лично отвечают за жизнь каждого своего солдата и за выполнение приказа, несмотря ни на что, ибо остановить спущенный курок уже нельзя.

Однако в этом случае, что бывает редко, высокопоставленные виновные хорошо известны – это все анархистское командование 100-й бригады и командир 21-го корпуса Касадо, которому кроме преступного самоуправства в этом сражении суждено сыграть роковую роль во всей гражданской войне.

Павлито вместе с Листером весь день провели в частях. Подготовка к операции прошла незамеченной противником, и это вроде бы обещало успешное начало. Однако в 100-й бригаде, как они и предполагали, их ждал неприятный сюрприз. Командира и комиссара удалось разыскать не сразу, а когда они явились, оказалось, что оба пьяны. На требование Листера выполнить приказ командования и вывести бойцов на исходные позиции комиссар корпуса заявил, что не желает его выполнять. Листер приказал арестовать его, и после некоторого колебания солдаты взяли его под стражу. Такой решительный шаг командира дивизии произвел большое впечатление на бойцов и командиров, и после разговора с ними, убедившись, что порядок в бригаде восстановлен, Листер вместе с Родимцевым выехали на командный пункт дивизии.

Ночной скрытный марш на Брунете полностью удался. Однако, когда Листер приказал начать штурм, командир 100-й бригады, который занял свое место, вновь начал возражать. Для наведения порядка Листер снова отправился к анархистам, а отец выехал в 1-ю бригаду, наступавшую на главном направлении, которую лишь недавно возглавил молодой майор Родригес.

Отец вспоминал, что перед расставанием Листер подошел к нему и сказал: «Давай обнимемся. В нашем деле всякое бывает». Отец понял, как тревожно на душе у комдива за исход боя, когда ненадежны ни подчиненные, ни соседи.

В пять часов утра передовые отряды бригады вышли на окраины Брунете и захватили первые траншеи. Вскоре весь город кроме центра был уже в руках республиканцев. Чтобы разобраться в том, что происходит в городе, Родригес вместе с отцом и двумя бойцами направились туда, где слышалась стрельба.

Пробираясь по узкой улочке, они увидели, как навстречу им бегут какие-то люди. Понять кто они – свои или чужие, – было невозможно. Лишь в последний момент Родригес, опознав солдат противника, крикнул: «Павлито, назад!» Отец бросил в толпу франкистов гранату, едва успев спрятаться за угол дома. Четверо фашистов упали, оставшиеся подняли руки. Воспользовавшись их растерянностью, удалось обезоружить и взять в плен одиннадцать человек. Если бы они знали, что на их пути оказались всего четверо плохо вооруженных людей…

Связавшись с Листером, отец узнал, что, несмотря на удачные действия его дивизии, план наступления срывается: некоторые части не выполнили свои задачи, а 34-я дивизия, которая и ранее беспокоила командование, вообще не вела боевых действий!

Положение становилось угрожающим. Две бригады продвинулись вперед на 15 километров, но артиллерия и танкисты отстали. Развивать наступление без их поддержки и при отсутствии успеха у соседей было рискованно – обе бригады могли попасть в окружение.

Наступил критический момент сражения. Листер принял решение: не теряя инициативы, захватить переправы через реку Гвадарраму. Но противник занимал ключевые высоты и отходить не собирался. Два дня бригады безуспешно штурмовали высоты и переправы, но взять их так и не смогли. Республиканские части понесли большие потери, все сильнее давали о себе знать трудности со снабжением. Положение усугублялось страшной жарой и нехваткой воды.