Генерал Родимцев. Прошедший три войны

В воспоминаниях гитлеровских генералов о Курской битве бросается в глаза стремление всячески представить ее как пример качественного превосходства немецкой армии, проигранной ею лишь по недоразумению и из-за нерешительности Гитлера. Кроме этого поражение фашистских войск в сражении оправдывается высадкой западных держав в Сицилии, необходимостью усиления немецкой группировки в Донбассе, а также неудачей, а по сути, провалом наступления гитлеровских армий на северном фасе Курской дуги, в результате успешной обороны и контрнаступления войск Центрального фронта генерала К.К. Рокоссовского. Это просто поразительно – оправданием своего поражения считать победные действия противника!

Перечень причин поражения под Курском у немецких генералов сопровождается, как правило, выпячиванием своей роли. Вот, например, что пишет по этому поводу в своей книге «Утерянные победы» видный немецкий военачальник Эрих фон Манштейн: «Если говорить о сроках, то проведение операции «Цитадель» (условное название наступления немецкой армии в Курской битве. – Примеч. авт.) уже в конце мая или самое позднее в начале июня исключило бы совпадение ее по времени с высадкой противника на континенте. К тому же у противника не была бы полностью восстановлена боеспособность. Если бы немецкое командование к тому же учло указанные мною выводы относительно использования войск, то… мы бы достигли для операции “Цитадель” превосходства в силах, вполне достаточного для победы».

Манштейну, командовавшему немецкими соединениями, пытавшимися вызволить армию Паулюса из сталинградского котла, следовало бы помнить о том, в каких невероятно тяжелых, совершенно безнадежных обстоятельствах советские войска выстояли в Сталинграде, а затем не позволили ему прорвать кольцо окружения, не надеясь ни на какие «если бы…», в изобилии рассыпанные в мемуарах германского полководца, сопровождаемые высокомерными, подспудными или явными, рассуждениями о превосходстве немецкой армии.

Не только Манштейн, но и другие германские генералы в своих воспоминаниях проводят эту линию, используя различные приемы: занижение до минимума своих потерь и непомерное раздувание этих данных по советским войскам, основанных на собственных оценках и не подтверждаемых источниками; игнорирование успехов противника, объясняемых чем угодно, но только не грамотными действиями Красной армии; пространные рассуждения об отлично подготовленных ими операциях, провалившихся непонятно по чьей вине.

Фактом, однако, является то, что все немецкие войска, участвовавшие в сражении под Курском, были сильно потрепаны, а некоторые крупные соединения не только лишились боеспособности, но и были практически разгромлены. Так, по воспоминаниям моего отца, под Обоянью солдаты его корпуса захватили в плен офицеров почти полностью уничтоженной 19-й танковой дивизии, командир которой генерал-лейтенант Шмидт покончил с собой.

Отец, вспоминая события июля – августа 1943 года, всегда отмечал, что в поведении наших войск появилось то новое, что вселяло уверенность в победное завершение битвы. Во-первых, это умелые действия наших бойцов и командиров всех уровней, научившихся побеждать сильного противника. Во-вторых, массовый героизм и самопожертвование, которые в сочетании с современными видами вооружений, поступившими в наши войска, позволили уничтожить такое количество вражеской техники и живой силы, восполнить которое немцы были уже не в состоянии. В-третьих, это непередаваемое ощущение того, что настал час возмездия за все поражения и страдания, перенесенные армией и народом, – мы повернули войну на запад. Теперь уже никто не сомневался, как рассказывал отец, в том, что победа не за горами!

О том, какие уроки извлекли мой отец, его однополчане и боевые товарищи из сражения на Курской дуге, отец писал: «Сражения кампании 1943 года были для нас серьезным испытанием. Мы имели богатый опыт в организации обороны, научились драться в уличных боях. Но, по сути дела, мы не имели практики в подготовке и организации наступательной операции, да еще такой грандиозной, как эта, с участием огромного количества артиллерии, танков, авиации».

В сентябре 1943 года части корпуса Родимцева участвовали в освобождении Полтавы. Символично, что гвардейцы вышли к реке Ворскле неподалеку от города в том же месте, где за двести тридцать четыре года до этого переправлялась на пути к месту сражения русская армия под командованием Петра I. Отсутствие мостов, уничтоженных немцами, и наличие сильных укреплений не помогли им. Среди первых советских частей, ворвавшихся в город 22 сентября, была все та же 13-я гвардейская дивизия, получившая за проведенную операцию почетное наименование «Полтавская».

В составе войск 2-го Украинского фронта 32-й гв. корпус с боями форсировал Днепр и двигался на запад по земле Правобережной Украины, освободив Кременчуг, Знаменку, Александрию, Кировоград.