Генерал Рубцов

Получив задание сделать два прохода в надолбах, младший лейтенант Фокин с группой бойцов пробрался по глубокому снегу к месту взрыва. Гранитные камни, в четыре ряда вкопанные противником глубоко в землю, были серьезной преградой нашим танкам. Один проход Фокин поручил сделать младшему командиру Телешову, другой решил расчистить с бойцами сам. Телешов, заложив под камни минные фугасы, волнуясь, забыл доложить младшему лейтенанту о готовности к взрыву. Преждевременно, без команды подпалил шнур. Сам Фокин к этому времени тоже подготовил фугасы к взрыву. Подсоединив бикфордов шнур, он отползал в безопасное место. Вдруг неожиданно для него раздался взрыв. Осколки гранита, крупные и мелкие, с разноголосым визгом пролетели над головой. Поняв, что помощник поторопился со взрывом, Фокин каким-то внутренним чутьем ощутил, что все то, что готовил он сам, нарушено. Зло выругался и потянул за шнур. Так и есть… Шнур легко тянулся, и тут же показался оборванный конец.

Возвращаться поздно. Противник, растревоженный взрывом, осветил местность ракетами и открыл по саперам ураганный пулеметный огонь. Пули свистели беспрерывно, попадая в гранитные надолбы, они рикошетили, издавали противный, гнусаво зуммеривший звук. Передвигаясь ползком, младший лейтенант собрал несколько обрывков шнура. Выбрав самый длинный, понял, что поджигать его будет опасно: слишком короток. «Будь что будет!» — решил Фокин и поджег шнур. Пропахивая туловищем глубокий снег, не слыша визга пуль, он рванулся в сторону нашей обороны и втиснулся в снег… Раздался взрыв…

Очнувшись, Фокин ощутил звон в ушах, сильную головную боль, тошноту. «Контужен», — промелькнула мысль. Кругом него, озаряя местность красновато-белым светом, разбрасывая фонтаны снега, гулко рвались мины. С трудом чуть приподнялся, чтоб глянуть на результат взрыва. В предрассветном сумраке явственно увидел широкий, метра в четыре, проход. «Все в порядке», — прошептал он и, чувствуя невероятную слабость, временами теряя сознание, пополз к своим…

За четверть часа до начала артиллерийской подготовки позвонил командир 62-го артполка полковник Н. И. Торопков и доложил, что он готов к работе. Такой же доклад сделал военком 117-го гаубичного полка А. И. Олешкевич.

Сквозь рассеивающийся туман сверкнуло на горизонте красноватое солнце. Содрогнулась земля от первого залпа артиллерийских батарей. Вражеские позиции покрылись чернотой разрывов. Час работали старательные артиллеристы, отправляя снаряд за снарядом на железобетонные укрепления, траншеи и огневые точки врага.

С шипящим свистом взвилась зеленая ракета — сигнал атаки. Через считанные секунды поднялись ответные ракеты в расположении полков.

С наблюдательного пункта с напряженным вниманием рассматривал комбриг Рубцов высоту Кирка Муола. Видны были торчащие бревна дзотов, сбитые проволочные заграждения, тонкими зигзагами обозначились полосы траншей…

Разбрасывая узкими гусеницами сыпучий снег, двумя кильватерными колоннами двинулись покрашенные в белый цвет танки бригады Д. Д. Лелюшенко. Пехотинцы на лыжах в белых маскировочных халатах, едва заметными точками на снежной равнине, минуя редколесье, начали продвижение к вражеской обороне. Часто замедляя ход, временами останавливаясь, упрямо ползли к надолбам танки.

— Огонь был плотным, многие дзоты превращены в кучи обломков, теперь врагу не устоять, — удовлетворенно сказал командиру дивизии начальник артиллерии полковник В. В. Ливанский, находившийся тут же.

— Да, артиллерия поработала неплохо, — обронил Рубцов, не отрывая бинокля от глаз. Но вот взметнулись столбы снежной пыли там, где шли танки…

— Это же уцелевшая противотанковая батарея! Вы видите, откуда она бьет? С опушки вон того редкого леска.

— Да, да. Вижу, товарищ комбриг, — ответил полковник.

Через секунду-две ярко вспыхнул идущий впереди танк, быстро покрывшись густым черным дымом… Взрыв. Оторванная башня танка поднялась вверх и плюхнулась в снег. Загорелась еще одна боевая машина. Сошла в сторону и остановилась третья. Однако колонны танков и батальоны медленно продолжали продвигаться к высоте. Пройдены надолбы, проволочные заграждения, оставалось метров четыреста. В траншее противника, казавшейся безлюдной, неожиданно безостановочно застучал пулемет, вскоре — второй, третий… Вражеская оборона ожила. Плотный пулеметный и оружейный огонь остановил наступавших, бойцы залегли в глубокий снег.

— Противник перехитрил нас. Владимир Владимирович, немедленно свяжитесь с артполками, прикажите произвести еще один огневой налет по траншеям на Кирка Муола, — сказал Рубцов полковнику Ливанскому.

— Федор Дмитриевич, боюсь, нет снарядов. Все, что подвезено, израсходовано на артподготовку, — развел руками полковник.