Генерал Скала и ученица

Настоящим бойцом из всех нас выглядел только Тристан. Стоя на грязном подворье, он ухитрился как-то ловко ссутулиться, подсобраться, так что от него внезапно и сильно повеяло опасностью. При этом ловко сидящая куртка наемника не оставляла сомнений в профессиональных занятиях ее хозяина, а исчерченная шрамами физиономия намекала на равнодушное отношение лаэра к боли. Что любого мага заставит серьезно задуматься.

Гектор рядом с ним смотрелся ветераном, давно ушедшим на покой. Хотя я точно знала, насколько легко мой наставник умеет переходить от медленного сонного состояния к взрыву бросков и ударов. А уж если у него в руках появлялась палка или меч, ух, лучше уносить ноги.

Зато мы с Пушкой, в темных тренировочных костюмах, были не понятно кем.

— Твое лицо, Хани, они могут вспомнить, — вдруг сказал Кошель, когда мы вышли на улочку.

— Я могу искривиться как-нибудь! Или глаза сощурить.

Я попыталась продемонстрировать чудеса маскировки, меняя выражение лица. Оставаться на улице за бортом событий категорически не хотелось, но те, кто охотился за родовой книгой, действительно могли припомнить нашу, пусть и недолгую, но запоминающуюся встречу лицом к лицу в маленькой комнате среди разбросанных платьев и порванных сумок.

— Будешь заказчицей, — вдруг решил Кошель. — Какой-нибудь купеческой дочкой, решившей наказать любовника и специально переодевшейся, чтобы не быть узнанной. В такие заведения постоянно заглядывают граждане с особенными… скажем так — не поощряемые законом интересами, их легко определить по повязкам на лицах.

Он потянул меня за локоть под стену дома, мимо которого мы проходили, стянул со своей шеи черный платок и принялся неумело обматывать им мою голову. Пришлось забрать ткань и быстро закрутить ее на манер плотной вуали.

— Особые интересы? — настороженно переспросил Гектор.

— А с чем еще приходят в подобные места?

Мы стояли в полутьме, сбившись настороженной кучкой, не выходя под свет фонаря. А мимо нас проходили люди. Некоторые громко переговаривались и пытались задеть других прохожих. Другие торопливо прошмыгивали, опустив головы и держа руки в карманах. Были и обнимающиеся парочки, причем платья дам иногда выглядели грязными и порванными. Но самые подозрительные из прохожих зачастую переходили дорогу, чтобы добраться до двухэтажного дома и нырнуть в темный, узкий зев его двери. Прибитый к стене медный подхват раскачивал на ветру вывеску с изображением грудастой блондинистой девицы, поверх шевелюры которой красовалась какая-то затертая и нечитаемая отсюда надпись.

Не пойму, с чего Кошель решил, что нам нужно именно это здание?

14.2

На улице с говорящим названием "Кривая" любой крупный дом мог оказаться искомой таверной. Все они, по моему мнению, выглядели похожими друг на друга, почти на каждом висела вывеска, а то и несколько.

Но Кошель сомнений не испытывал, головой по сторонам не крутил. Вместо этого из небольшой плоской сумки, которую он носил, перекинув ремнем через плечо, он вытащил лист бумаги и несколько помятое, старое перо. Вдавил его кончик в палец, каким-то чудом проколов кожу. И перо слабо засияло, от красного острия, украшенного крохотным питающим кристаллом, до пушистого, растрепанного верха.

Довольно хмыкнув, Тристан присел на колено и принялся быстро строчить по листу. Перо в его руке продолжало распространять мягкий свет, позволяя видеть мелкие строки. А капля крови, используемая вместо чернил, удивительным образом не заканчивалась.

— Все, — сказал он, поднимаясь и удерживая записку двумя пальцами. Та вспыхнула чуть ярче, и с угла листа побежал огонек, зачерняя и скручивая написанное. — Весточку лорду передал, можно идти внутрь.

Да чтоб тебя! Я до последнего надеялась, что угрозы о информировании Скалы просто невыполнимы. Кто ж знал, что у него артефакт связи есть, редкость же несусветная. Папа говорил, что современные мастера их почти разучились делать. Он хотел приобрести хотя бы одно для семьи, чтобы писать нам, когда вынужден отъезжать по делам, но… так и не успел.

— Подождите. Гектора тоже нужно спрятать, — буркнула я, прежде чем все двинулись через дорогу. — До того, как на него напали в темной конюшне, воры вполне могли выследить наставника. А значит рассмотреть и лицо, и хромоту.

После этого мы еще на пару минут задержались, потому что Кошель пытался оставить Гектора на улице, а тот категорически отказывался отходить от меня, Пушка же подливал масла в огонь, хмыкая и загадочно комментируя все возгласами «Да ладно!», «А ты что скажешь?».

В итоге спорщики объединились, поставили на место наглого юнца и решили, что «заказчиков» будет два.

— Будет у нас госпожа и сопровождающий. Оба скрывающие лица, — подытожил Кошель, глядя как пожилой лаэр ловко отрезает кинжалом треугольный лоскут с нательной рубашки. — Все равно, из Хани купеческую дочь делать как из меча ложку строгать. Итог будет крайне сомнительный, ни на что не похожий и пострадают все причастные.