Генерал Скобелев. Казак Бакланов

Капитану нет и тридцати. Он, в противоположность Скобелеву, невысок, спокоен, скуп на слова. В недалеком прошлом, как и генерал, кончил Николаевскую академию Генерального штаба, на Балкан^ прибыл в качестве офицера для поручений при Главной квартире. А на днях назначен в отряд Скобелева начальником штаба.

Взглянув на карту, он вскинул бровь.

— А разве прибыла диспозиция на штурм?

— Еще нет, но не сидеть же сложа руки. Вот и решил поразмыслить. Давайте-ка вместе.

— С удовольствием. — Придвинув складной походный стул, капитан устроился рядом.

Некоторые данные предстоящего наступления на Ловчу были известны. Их привез из Ставки Куропаткин. В оперативной части он узнал, что для взятия Ловчи назначен большой отряд генерала Имеретинского… Отряд включал 22 батальона, столько же эскадронов и казачьих сотен кавалерии, сто различных орудий. Кроме того, в него входили и части Скобелева. Ответственность за разработку плана и штурма Ловчи возлагалась на Имеретинского, однако Скобелев взял на себя смелость разработать и предложить свой план.

— Не обидится ли князь? — осторожно высказал Куропаткин.

— Умный человек поймет, не обидится. На то у нас полное право: больше месяца толчемся у Ловчи. Кто же лучше нас знает обстановку?

Учитывали они и неудачу под Плевной. Скобелеву удалось побывать в штабе корпуса Криденера и дотошно расспросить офицеров оперативной и разведывательной службы. Ему показали карту с вычерченным на ней ходом сражения. Полистал он подшитые в папках донесения, распоряжения, ведомости, сводки и прочие документы, внимательно их изучил, сделал записи. Теперь они лежали перед ними, и генерал стремился учесть промахи прошлого, чтобы не повторить их в наступлении на Ловчу.

Капитан был дотошен, старался до всего дойти, получить ответ, и это нравилось Михаилу Дмитриевичу, потому что он сам был таким. Изучив положение турецкого гарнизона и его численность, они тщательно оценивали сильные и слабые стороны неприятельской позиции. Предположение нанести главный удар с севера они отвергли и пришли к согласию нанести его с востока.

— Можно даже двумя колоннами: северной и южной, — предложил Куропаткин и развил мысль. — Главная, северная, притянет к себе основные неприятельские силы, а когда свяжет их боем, выступит южная для захвата горы Рыжей.

— Нет, — возразил Михаил Дмитриевич. — Главной колонной должна быть не северная, а южная, потому что она выполняет главную задачу. Основные силы наступающих должны быть сосредоточены в ней, чтобы быть в полной уверенности, что Рыжую захватим.

Высоту так называли за выгоревшие от солнца не очень крутые склоны. Она находилась у самой Ловчи и как бы нависала над ней.

— Эта высота — самое уязвимое в турецкой обороне место, — ткнув карандашом в карту, где отмечена Рыжая, произнес Скобелев. — Она — ключ к городу. Захватив ее, мы сможем наблюдать все неприятельские объекты и, понятное дело, поражать их артиллерией. Если мы захватим высоту, то вынудим турок оставить город. А потому необходимо иметь кавалерийские эскадроны и казачьи сотни у дорог в готовности к нападению и преследованию отступающего неприятеля.

— Их лучше всего расположить здесь и здесь, — вычертил на карте овалы, обозначающие места сосредоточения конников, Куропаткин.

— Согласен. А наши орудия займут позиции вот тут, — дополнил Михаил Дмитриевич.

Так, шаг за шагом, они обсудили предполагаемое сражение, разобрали, словно шахматисты, незавершенную партию до самого ее конца. Над планом они просидели до глубокой ночи, присовокупив к нему объяснительную записку, в которой излагали рекомендации для успешного проведения наступления, прежде всего оговорив необходимость всем офицерам и солдатам знать местность в районе предстоящего сражения, а также места расположения неприятеля, что позволит всем действовать увереннее.

Учитывая наличие у турок дальнобойных орудий, предлагалось атаку проводить постепенно: вначале сблизиться, а потом уже атаковать. Сближение проводить рассыпанным строем, не допуская скучивания солдат, чтобы избежать потерь от более метких нарезных турецких ружей. К тому же на подступах к Ловче неприятель сумел возвести редуты, расположив в них не только стрелков, но и орудия. Редуты прикрывали решающие направления и не просматривались с места расположения русских войск.

План направили главнокомандующему, князю Николаю Николаевичу. Тот сам его изучил.

— А ведь составлен недурно, — оценил он документ. — Учтены все мелочи и пояснения обстоятельны и логичны. Разрабатывать новый план незачем. Надеюсь, Имеретинский не станет возражать.