Генерал Слащев-Крымский

«За февральским переворотом последовал стремительный развал Армии; Яков Александрович должен был возвратиться в ряды полка, а в июне был назначен командующим Лейб-Гвардии Московским полком, и это назначение, почётное и радостное во всякое другое время, сейчас стало тяжёлым крестом. Фронтовые офицеры бессильны были вернуть войскам боеспособность, коль скоро этого не хотело Временное Правительство, безвольно потакавшее «революционизированию Армии», а в конце августа пошедшее на прямую провокацию против Верховного Главнокомандующего генерала Л.Г. Корнилова.

На позиции 2-й Гвардейской пехотной дивизии известия о «корниловском мятеже» дошли 30 августа, когда офицеры-Финляндцы и приехавший к ним в гости Я.А. Слащов отмечали именины командующего полком полковника А.Н. фон Моллера. Они были застигнуты новым сообщением врасплох, и один из офицеров запомнил Слащова «тихонько повторяющим»: «Быть или не быть»…

На самом деле к этому моменту всё было уже кончено. Известия на фронт запоздали: выступление генерала Корнилова закончилось неудачей. Быть может, История уже тогда сказала «не быть», но офицеры этого не знали, да, наверное, многие и не пожелали бы знать… И среди последних был Яков Александрович Слащов.

Для него война на «большом фронте» не только стала прекрасной школой его сурового ремесла, не только дала возможность доказать свою доблесть и готовность умереть за Веру, Царя и Отечество, — но и выявила в нём, помимо «профессиональных» талантов, особые качества военного вождя. «Слащов пользовался громадным престижем, пленял воображение своих подчинённых и создавал ту «атмосферу героизма», которая заражает других и рождает новых героев», — писал о нём генерал Клодт».

К слову сказать, Первая мировая война пропустила через своё горнило огромное количество русских офицеров. Например, если в начале войны русская армия насчитывала свыше 40 тысяч офицеров, а ещё около 40 тысяч было призвано по мобилизации, то в общей сложности в течение войны было произведено в офицеры около 220 тысяч человек. Из этих 300 тысяч — свыше 70 тысяч составили боевые потери (убитыми, умершими от ран, ранеными, пленными и пропавшими без вести). По подсчётам историка С.В. Волкова, к концу войны насчитывалось около 276 тысяч офицеров, из которых к этому времени 13 тысяч ещё оставались в плену, а 21–27 тысяч по тяжести ранений не смогли вернуться в строй. На 1 января 1917 г. в Русской армии насчитывалось 145.916 офицеров. Несомненно, что среди этого числа было немало опытных, грамотных и храбрых офицеров, с честью прошедших испытания страшной войной.