Генерал Снесарев на полях войны и мира

О Милютине — слово особое. Не станем общеизвестное перешивать своими словами, процитируем отрывок из статьи Е.Ф. Морозова, недавнего преподавателя военной географии в той самой Академии Генерального штаба, где учились, преподавали и Милютин, и Снесарев: «Дмитрий Алексеевич Милютин сам по себе составляет целую эпоху в российской военной истории. За три года подавив сопротивление Шамиля, четверть века сражающегося против России, и закончив, казалось, бесконечную Кавказскую войну (он был начальником штаба в войсках Барятинского, пленившего имама. — Авт.), Милютин вскоре стал военным министром и занимал этот пост более двадцати лет, пользуясь безграничным доверием Александра Второго и не обманув этого доверия. Он воссоздал российские армию и флот заново после Крымской войны, осуществив самую коренную, полную и успешную военную реформу в нашей истории. Его бесспорной заслугой была победоносная война 1877–1878 годов и освобождение Балкан. Он выработал и проводил в жизнь свою формулу военной политики империи — отсутствие военной активности на Западе и компенсация потерь России в Крымской войне активностью на Востоке.

Деятельность Милютина была всеохватывающей (системной, как говорим мы сейчас). В числе прочего он стал основателем русской школы военной географии и, как сейчас стало ясно, и русской военной школы геополитики… Его сочинение, изданное в 1846 году под названием «Краткий взгляд на военную географию и военную статистику», фактически стало первым документом русской геополитики, и притом документом программным, определившим направления её развития до сегодняшних дней и, наверное, ещё надолго вперёд. Сотни и сотни офицеров прошли обучение военной географии и военной статистике (так Милютин именовал науку, ныне называемую геополитикой) в Академии Генштаба по его методикам под его неусыпным контролем. Многие из них внесли в геополитику свои вклады: во-первых, детальными геополитическими исследованиями общей ситуации и отдельных регионов; во-вторых, полевыми географически-геополитическими исследованиями; в-третьих, в качестве военно-политических агентов прежде всего на огромном пространстве от Суэца до Токио. Чаще всего они совмещали все эти виды деятельности. В соответствии с формулой Милютина “люди Милютина” шли на Восток, в Сердце Земли…»

Через три года на Восток последует и Снесарев. А покамест он внимает лекциям начальника Академии ГА. Леера, позже — начальника Академии Н.Н. Сухотина, перечитывает горы военных книг, живёт на вольной квартире, держит строгие экзамены, успешно переходя с курса на курс. После старшего курса «бока на голове сделались совсем серебряными».

Он часто бывает на Дворцовой площади, может быть, самой державной, самой имперской площади мира. Прочна ли она, под зыбистыми почвами колеблемая подземными водами-болотами и нередко атакуемая, даже штурмуемая напирающими с Финского залива водами Невы? Действительно ли непорушимо стоят эти державные твердыни Отечества — Зимний дворец, Генеральный штаб, Александрийский столп? Верно ли угадана Петром новая столица, и даже если бы при возведении её не погибла ни одна живая душа, следовало ли воздвигать её именно здесь, в местах топких, ненадёжных? Не вернее ли было оставить за столицу Белокаменную? А если вёл самодержца некий геополитический импульс, не вернее ли было свои взоры обратить ближе к Волге, ближе к Уралу? И внешняя и внутренняя обстановка складывалась так, что Снесареву трудно было уйти от этих вопросов даже на самой державной площади мира.

Через три года он завершает последний — дополнительный курс, что даёт ему право быть причисленным к Генеральному штабу. За отличные успехи его производят в штабс-капитаны. Он получает назначение в Киевский округ.

4

И здесь, как всегда, является неожиданный, обычно всевластный случай, круто меняющий ближайшие дороги снесаревской судьбы, да и не только ближайшие.