Генерал СС

Казалось невероятным, что одни голодают, а другие ездят на запасах мяса. Лошади скользили и ржали, дыхание вырывалось паром у них из ноздрей в холодный воздух. Мы слышали скрип седел и позвякивание удил, ощущали горячий конский запах — сена и влажной кожи.

Обогнав кавалеристов, мы повстречались с артиллерией, стволы полевых орудий смотрели в небо на падающие снежинки. Потом нам встретились саперы с бульдозерами и экскаваторами.

Мы с Портой недоуменно переглянулись.

— Подкрепление? — спросил я. — С превосходным новым оборудованием?

— Не может быть, — ответил Порта.

Наступило молчание.

— Румыны? — спросил я.

— Возможно.

— А что еще может быть?

Порта пожал плечами.

Мы два часа ехали мимо двигавшихся навстречу колонн. Там была, по крайней мере, одна дивизия. Мы дружелюбно махали руками встречным, иногда и они махали в ответ. Вдруг Порта резко затормозил.

— Ты что, черт возьми? — крикнул я, упершись руками в приборную доску.

Посередине дороги прямо перед нами стоял офицер. Он держал объявление с одним написанным заглавными буквами словом: «СТОЙ». Порта вывернул руль, и мы понеслись в лес, тянувшийся вдоль дороги.

— Какого черта… — начал было я.

— Русские! — заорал он.

И тут я услышал позади их крики.

— Стой! Стой!

Затрещали выстрелы, и Порта погнал машину в безумном слаломе между соснами. Проехав километра три, остановился и повернулся к заднему сиденью.

— Держи! — Бросил мне русскую каску с красной звездой. — Надень и надейся на лучшее. Хорошо, я разглядел, что тот парень русский, а?

Я нахлобучил каску и бешено затормошил Порту.

— Ради бога, давай убираться отсюда!

Мы подняли воротники шинелей, повесили на грудь русские автоматы, низко надвинули каски… и положили на сиденье между собой кучу гранат на всякий случай.

Через четверть часа мы снова выехали на шоссе. По нему по-прежнему двигались колонны войск противника.

— Румыны! — произнес Порта и издал отрывистый, циничный смешок.

Мы снова въехали в лес и рыскали, пока не выехали на боковую дорогу, проехали несколько километров и внезапно остановились. Мотор немного покашлял, потом упрямо замолк.

— Вот наказание! — выкрикнул я, вылезая. — Давай бросим этот проклятый драндулет и пойдем пешком!

— Не глупи, — спокойно ответил Порта. — Это ничего нам не даст.

Он поднял капот и стал копаться в двигателе, я тем временем стоял, сжимая автомат и покусывая изнутри щеку. Появился казачий эскадрон [48]и неторопливо прошел мимо нас, от коней валил пар, постукивали копыта, позвякивали удила и стремена. Солдаты ритмично пели. Все это было очень романтично, но в то время мы вполне могли бы обойтись без такой романтики. Я нетерпеливо смотрел, как Порта старательно протирает запальные свечи и осматривает карбюратор. Во внезапном порыве я сорвал с петлиц эмблемы в виде мертвой головы и втоптал в снег. Порта удивленно взглянул на меня, потом пожал плечами и последовал моему примеру. Эти эмблемы стали причиной смерти многих танкистов; нас часто принимали за садистов и палачей из ненавистной дивизии «душегубов» Эйке.

— Не представляю, какой в этом смысл, — задумчиво сказал Порта. — Если мы попадем в руки к русским, нас так и так расстреляют.

— Без них мне спокойней, — пробормотал я.

Порта пожал плечами.

— А мне все равно.

Из рощи на другой стороне дороги к нам неожиданно вышел сержант-артиллерист. Я нервозно схватился за автомат, а Порта продолжал возиться под капотом.

— Здравствуйте, — приветливо сказал сержант.

— Здравствуйте, — ответили мы как можно вежливее.

Он неторопливо обошел машину, с любопытством разглядывая ее.

— Немецкая, — сказал он нам с широкой улыбкой, сильно ударил ногой по переднему колесу и громко захохотал.

— Да, — робко произнес я.

— Хорошая?

— Да.

Сержант снова засмеялся и дружелюбно хлопнул Порту по спине. Наклонился и посмотрел на мотор.

— Ягодка, — заметил он, выпрямился и вытер о шинель испачканные маслом пальцы.

Я придал лицу бессмысленное выражение и несколько раз кивнул в надежде, что сержант примет меня за идиота и оставит без внимания. Он повернулся к Порте и быстро заговорил, жестикулируя и корча рожи. Я пристально наблюдал, не появится ли у него признаков агрессивности, а Порта, склоняясь над мотором, время от времени вставлял «да» или «нет», с соответствующими, как я надеялся, интервалами. Вскоре Порта полез в карман и достал пачку гриф. Предложил закурить сержанту, и на круглом лице у того появилась довольная улыбка.

— Где достал такие? — спросил сержант на едва разборчивом для меня русском.

— В Енисейске, — не раздумывая, ответил Порта.

Я подумал, знает ли Порта, где находится Енисейск, поскольку сам не имел понятия, но сержанта ответ удовлетворил. Он кивнул и заулыбался.

— Енисейск, вот как? Вы оттуда?

— Да, — покорно ответил я.