Генерал суворовской школы

Курс академического обучения был рассчитан на три года и давал солидные знания в области военных наук. Об уровне обучения в Николаевской академии Генерального штаба говорит хотя бы такой факт: при получении хотя бы одной неудовлетворительной оценки слушатель незамедлительно отчислялся и отправлялся к прежнему месту службы.

Известно, что при этом во внимание не принимались ни титулы, ни боевые награды, ни связи при императорском дворе. 11е щадились даже привилегированные гвардейцы из полков столичного гарнизона, которые могли не без основания на то гордиться своей родословной. Как случилось, к примеру, с одним из графов Игнатьевых — Николаем, который провалился на экзамене по астрономии (!) и был возвращен в Лейб-Гвардии Преображенский полк.

Такое отчисление редко обходилось без негативных последствий. Судьба таких недоучившихся офицеров в дальнейшем была незавидной. Они возвращались в свои полки с подавленной психикой и с печатью неудачника в глазах своих строевых командиров и сослуживцев. Теперь перспектива успешного продвижения по службе для них становилась туманна, а порой и несбыточна.

Юденичу больше всего нравились занятия по военной стратегии и по истории военного искусства, где изучалось полководческое искусство Александра Македонского и Наполеона Бонапарта, А.В. Суворова-Рымникского и М.И. Кутузова-Смоленского, а также опыт войн и военных конфликтов последнего времени.

Едва ли не «камнем преткновения» для слушателей являлась так называемая ситуация. В первый же день поступления в академию каждому из них выдавалась бронзовая выпуклая модель горки или рельефа местности. Ее требовалось нарисовать мельчайшими штрихами на бумаге. Причем толщина штрихов должна была соответствовать крутизне скатов бронзовой горки.

Полевое обучение велось на каждом курсе. Слушатели выезжали в пригороды столицы на длительные занятия в поле. В число их входила глазомерная картографическая съемка местности. Обычно такие занятия проводились в окрестностях Царского Села и Петергофа, где стояли крупные воинские гарнизоны.

При всех трудностях такого обучения слушатели академии такие продолжительные выезды, даже глазомерные картографические съемки, любили. Автомобилей тогда не существовало, и умение быстро передвигаться на коне на большие расстояния и не утомляться при этом являлось составной частью боевой подготовки будущих офицеров Генерального штаба. Даже пехотные офицеры гордились уровнем своей кавалерийской выправки.

Поскольку академия располагалась в самом центре столицы, то своих лошадей она не имела. Они вместе с конными вестовыми выделялись кавалерийскими полками Лейб-Гвардии, расквартированными в окрестностях Санкт-Петербурга — Кирасирскими Его Императорского Величества и Ее Императорского Величества, Драгунским, Конногренадерским, Гусарским, Уланским. Эти полки стояли в Петергофе, Царском Селе, Гатчине.

Учеба в стенах Николаевской академии Генерального штаба Николаю Юденичу запомнилась многими событиями. В ее стенах он 30 августа 1885 года был произведен в поручики «За отличные успехи в науках». Среди прочих дел, ему довелось вместе со своими однокурсниками участвовать в военном параде в Красном Селе.

Тот красносельский парад красочно описал подъесаул П.Н. Краснов, будущий атаман Донского казачьего войска и один из крупнейших писателей белой эмиграции:

«Ничего не предвещало солнца, а между тем оно должно было быть, должно было осиять венчанного царя, Божия помозан-ника. Так верили седые генералы, начальники дивизий, командиры бригад и полков, в ярких лентах и орденах насупившись смотревшие, как чистились их люди, так верили молодые офицеры, старые фельдфебели и солдаты всех сроков службы.

В сказочной красоте и величии должен был явиться перед своим войском царь, солнцем осиянный, прекрасный, великолепный и далекий. Не от мира сего. «Так было всегда, — говорили старые люди, — что какая бы погода не была, но государя неизменно сопровождало солнце». И одни видели в этом милость Божию, чудо, явленное народу в подтверждение того, что царь не людьми поставлен, но Богом, другие, скептики и маловеры, усматривали в этом отличную работу Пулковской обсерватории, знающей, когда будет какая погода, третьи, молодежь, сами мало видевшие, считали, что это просто случай.

Все поле покрылось темными квадратами пехотных колонн. Краснели погоны, и тускло виднелось золото и серебро офицерских уборов. Сзади пехоты неподвижно вытянулись запряжки артиллерии, и банник в банник, дуло в дуло выравнивались орудия. Великий князь на караковом коне, с седлом, покрытом вальтрапом с каракулем, объехал полки.