Генерал Власов: Русские и немцы между Гитлером и Сталиным

Крёгер внимательно меня выслушал, но при свойственной ему подозрительности, захотел проверить мои слова. Штаб Власова как раз собирался покинуть Карлсбад. Крёгер догнал машину Власова, задержал ее и вызвал генерала на короткий разговор. Он спросил его: «Вы действительно хотите перестать подчиняться войскам СС и считаете правильным, чтобы генерал Ашенбреннер как представитель Вермахта принял ответственность за вас?»

Власов ему возразил: «Ни в коем случае. С Вермахтом мне пришлось воевать целые два года. Правильное решение состоялось только когда руководство над нами перешло к СС. Я весьма доволен нашей совместной работой».

Этот ответ поразил Крёгера. Он сел в свою машину и погнался за автобусом, в котором ехал генерал Малышкин. Через несколько километров он догнал автобус и задержал его. Малышкин вышел, и Крёгер задал ему такой же вопрос и получил ответ в том же духе. После этого Крёгер вернулся в Карлсбад и приказал мне явиться к нему. «Слушайте! То, что вы мне нарассказали, совершенно не соответствует действительности. Они не хотят переходить к Вермахту. Наоборот, хотят продолжать работать с нами. Вы меня ложно информировали, и я должен был бы, собственно, вас арестовать».

Я возразил ему: «Оберфюрер, что же, собственно, должны были сказать в такой момент оба генерала? Вы же должны знать, что имеете дело с русскими!» Он посмотрел на меня и сказал: «Ваш ответ представляет для меня известный интерес…» И на этом все дело было закончено. Я же надеялся, что Крёгер ничего не предпримет против меня, так как ведь мы были земляки. Именно поэтому я мог себе многое позволить, что было бы невозможно при других условиях. Но, несмотря на это, весь план оказался неосуществимым.

Поведение русских генералов было характерно для так называемого советского человека. Хотя Власов и Малышкин высказали мне свое полное согласие, но увильнули, когда эсэсовский офицер потребовал от них объяснений. У них не хватило мужества сказать: «Да, мы хотим уйти от вас. Дальнейшее сотрудничество с вами означает нашу гибель. Мы ищем новых путей».

Прежде всего не так легко прямо в лицо высказать другому лицу свое совсем противоположное мнение. А кроме того они опасались неожиданной реакции со стороны СС. Во всяком случае, то, что Крёгер потребовал объяснений от Власова и Малышкина, опрокинуло все, о чем мы с ними договорились раньше.

От парламентеров не поступает никаких ответов, и нет также никаких признаков успешного выполнения данных им поручений. В конце концов, Власов поручает своему заместителю генерал-майору Малышкину установить связь с американцами. Малышкин остается с узким кругом чинов своего штаба вблизи города Фюссена и дает о себе знать продвигающимся американским войскам. Его сопровождает капитан Штрик-Штрикфельдт, который в своей книге «Против Сталина и Гитлера» подробно описал встречу с подполковником Снайдером, из штаба американской дивизии в Аллгёй, и генералом Пэтчем, командиром 7-ой американской армии. Роковая неосведомленность союзников сказывается тут с прежней силой. Наличие русской антибольшевистской армии встречается генералом как полная неожиданность.

Штрикфельдт цитирует дословно американцев:

«Русские офицеры? Значит, наши союзники? Боже правый! Каким же образом русские дивизии появляются в Баварии и как раз здесь в Нессельванге, в Аллгёй!»

Переговоры принимают крайне драматический характер, когда генерал Малышкин раскрывает подлинную сущность ситуации. Результат этих переговоров с американцами сводится к вежливой фразе, а именно — что даже генерал Эйзенхауер не может принять решения, так как случай является делом чисто политическим. Решение нужно получить из Вашингтона. Поэтому вот его предложение: «Прекращение всякого проливания крови с обеих сторон. Русские дивизии должны немедленно сложить оружие. Вы должны понимать, что я ведь только солдат». В надежде, что их пропустят через фронт в их штаб, Малышкин и Штрик-Штрикфельдт ждут у американцев. Но тут 8 мая происходит капитуляция Немецкого Рейха. Их объявляют военнопленными и через Аугсбург направляют в Маннхейм, где они будут ожидать своей судьбы вместе с другими русскими генералами и офицерами и немецкими пленными фельдмаршалами и генералами.

Малышкин, Жиленков и другие русские офицеры потом вызываются американцами и для выдачи отделяются от немецких пленных.

Последняя надежда на генерала Паттона