Генералиссимус

А теперь обратите внимание на письмо Майрановского лично Берии от 21 апреля 1953 года! Дело было сделано: Сталин отравлен. Берия начал прятать концы в воду. Майрановский оказывается в подвале Лубянки. И никто, кроме Берии, не мог дать приказ на арест этого его подручного! И вот в своем письме Майрановский напоминает Берии:

"...В органах госбезопасности я организовал специальную службу на научных основах согласно вашим указаниям. Мною же разрабатывались методики специальной техники на совершенно новых основах, преподанных лично Вами.

Приступив к организации специальной лаборатории для органов разведки на научных основах, мною было выдвинуто положение: необходимо поставить проверочно-исследовательскую работу на людях с целью проверки действия различных ядовитых и снотворно-наркотических веществ. Это положение было поддержано лично Вами.

Вами было утверждено положение этой особой лаборатории и узко ограниченный круг лиц, имевших доступ в нее, которые только одни и знали о ее существовании. Планы и отчеты этих лабораторий утверждались Вами или В. Н. Меркуловым.

Я обращаюсь к Вашему великодушию: простите совершенные мною преступные ошибки, дайте мне возможность не вести паразитическую жизнь, когда вся страна ведет величественную созидательную стройку коммунизма при лязганьи волчьих зубов врагов - американского империализма, когда дорога каждая минута. Я остался коммунистом-большевиком. Я получил хороший урок. Готов выполнить все Ваши задания на благо нашей любимой Родины...

Г. Майрановский,

Владимирская тюрьма МВД СССР.

21 апреля 1953 года".

Но письмо осталось без ответа, и Майрановский посылает Берии очередное послание, он намекает, что пригодится еще и в будущем, что у него есть разработки более эффективные (чем использованные раньше!):

"...У меня есть предложения по использованию некоторых новых веществ: как ряда снотворного, так и смертельного действия - в осуществление этой вполне правильной Вашей установки, данной мне, что наша техника применения наших средств в пищевых продуктах и напитках устарела и что необходимо искать новые пути воздействия через вдыхаемый воздух.

Все эти, не осуществившиеся работы я готов передать в любое время по Вашему указанию.

Бутырская тюрьма,

Г. Майрановский.

Москва. 17 июля 1953 г.".

Эти обращения не помогли, решением Особого совещания при МГБ Майрановский Григорий Моисеевич был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных статьями 193-17, пункт "а" и 179 Уголовного кодекса РСФСР, и приговорен к 10 годам тюремного заключения.

Однако и после объявления приговора Майрановский продолжал писать Берии:

"Глубокоуважаемый Лаврентий Павлович!

Вся моя сознательная жизнь была посвящена только одной цели: построению социализма-коммунизма. В юношеские годы (17-18 лет) я, случайно обманувшись, непростительно вошел в организацию "Бунда", где числился формально и не вел там никакой работы. Я никогда этого не скрывал. Разобравшись в ее буржуазно-националистической программе, я сбросил это "грязное белье" и, вступив в ВКП(б), с 1920 года вел активную партработу, проводил неуклонно генеральную ленинско-сталинскую линию партии большевиков, активно боролся против вылазок всяческих врагов (троцкистов, бухаринцев и проч.). Моей рукой был уничтожен не один десяток заклятых врагов советской власти, в том числе и националистов всяческого рода (и еврейских)..."

Майрановскому было известно, что проводилась чистка органов НКВД от троцкистов-сионистов, поэтому он педалирует на то, что "своей рукой" уничтожал "и евреев".

Отметим нулевой морально-нравственный уровень подручного Берии и посмотрим, что говорит сам Лаврентий Павлович об этом преступлении.

Во время процесса на закрытом судебном заседании Специального судебного присутствия Верховного суда СССР 18-23 декабря 1953 года, член суда Михайлов спросил Берию:

- Подсудимый Берия, в процессе предварительного следствия вы показывали: "Я признаю, что то, о чем свидетельствует Майрановский, является страшным, кровавым преступлением. Я давал Майрановскому задание о производстве опы-|'ов над осужденными к высшей мере наказания". Эти показания вы подтверждаете?

Берия: - Да, подтверждаю.

Дальше Берия подтвердил все жуткие подробности о работе секретной лаборатории.

Почему-то тогда ни у кого из членов суда не возник вопрос о причастности Берии к отравлению Сталина, хотя такое подозрение было бы вполне закономерным.

И, наконец, самое неопровержимое доказательство - признание самого Берии в убийстве Сталина!

Рассказал об этом Молотов. Я не раз хотел его расспросить о загадочной смерти Сталина, но не решался, уж очень вопрос был "щекотливый". Но после наших бесед в течение нескольких лет, после того, как Молотов стал доверять мне и даже просил организовать "конспиративные" встречи с друзьями, я однажды решился затронуть эту тему. Сначала не прямо, а наводящим вопросом:

- Говорят, Сталин умер не своей смертью. Молотов ответил не сразу. Подумал.

- Да, для таких подозрений есть основания.

- Называют даже конкретного убийцу - Берия. Вячеслав Михайлович опять довольно долго молчал.