Генералиссимус. Книга 1.

Вышинский:– Вы давали поручения Чернову связаться в Берлине с Даном?

Рыков: —Да.

Чернов:– По приезде в Берлин я позвонил Кибрику, и мы условились с ним встретиться в баварском зале ресторана “Фатерланд”. Эта встреча там с ним и произошла.

Вышинский:– Встреча состоялась?

Чернов:– Да, я сейчас расскажу все это подробно. Мы условились, что Кибрик устроит мне встречу с Даном, и встреча состоялась. Я передал Дану все поручения, которые я от правого центра, в лице Рыкова, получил... После беседы с Даном, происходившей, как я сказал, на квартире Кибрика, Дан уехал, а мы с Кибриком остались ужинать. После ужина я должен был поехать на вокзал. За ужином сильно выпили. Кибрик, сославшись на какую-то особую занятость, сказал, что он не может меня проводить на вокзал, и посадил меня в автобус, и я поехал, для того чтобы отправиться обратно в Кенигштейн.

Вышинский:– На вокзал попали?

Чернов:– Нет, не попал, а попал в полицей-президиум. В автобусе, в котором я ехал, ко мне пристало несколько немцев. Один из них меня толкнул, я его тоже в свою очередь толкнул... Я в полицей-президиуме протестовал и требовал, чтобы меня выпустили. Мне сказали, что я должен дожидаться утра и прихода начальника. Я переночевал там. Утром явился какой-то чиновник, хорошо говоривший по-русски, которому я тут же заявил протест. Он говорит, что должен доложить начальнику. Через некоторое время явился человек. Он назвался полковником Обергауз. Он вынул протокол, перевел мне его – я обвинялся в изувечении немцев, за это я должен отвечать как уголовный преступник, а кроме того, копию этого протокола, сказал он мне, направят в наше полпредство, и тут же предложил мне стать сотрудником немецкой охранки, немецкой разведки. Я отказался. Тогда Обергауз сказал – я, дескать, знаю кое-что о ваших делах в Германии. Я спросил – что? Он ответил – о ваших встречах с Даном. И показал мне несколько фотокарточек встреч с Даном, снятых как в Кенигштейне, так и в Берлине, и, кроме того, передал мне коротко содержание беседы с Даном.

Вышинский: —Чьей?

Чернов:– Моей беседы с Даном. Причем в этом изложении было ясное повторение слов Дана. Тогда для меня стало абсолютно ясно, что та ловля меня, которая происходила в Германии, организовывалась немецкой разведкой при полном содействии самого Дана и при участии Дана и что сам Дан, безусловно, является агентом немецкой разведки, равно как и Кибрик...

Вышинский:– Значит, полицейский чиновник мог знать разговор от Дана?

Чернов:– Да. Да, иначе он бы не передавал. Я после этого дал согласие и стал немецким шпионом.

Вышинский:– Значит, сами попались?

Чернов:– Да. После этого начались формальности – анкеты, подписка. Обергауз проинструктировал меня о той работе, которую я должен вести в Советском Союзе в пользу Германии. Причем, видя то волнение, в котором я находился, он говорил: вы напрасно волнуетесь. Вы боретесь против Советской власти, мы боремся против Советской власти, и, наверное, даже методы нашей борьбы в ближайшее время сойдутся.

Вышинский:– В чем выразилось ваше сотрудничество с германской разведкой?

Чернов:– Я работал... тогда не помню – заместителем наркома или членом коллегии Наркомторга...

Далее идет подробный рассказ Чернова о своей шпионской работе.

Кроме шпионской работы, многие троцкисты по указанию из-за рубежа, да и в соответствии со своей тактикой, проводили террористические акты. Переход “право-троцкистского блока” к террору Рыков мотивировал следующим образом: “При нелегальном заговорщическом характере контрреволюционной организации правых, при отсутствии надежды каким-либо другим путем прийти к власти, – принятие террора и “дворцового переворота” давало, по мнению центра, какую-то перспективу”.

Бухарин, признавший на следствии, что на путь террора “право-троцкистский блок” стал еще в 1932 году, показал следующее: “В том же 1932 году при встрече и разговоре с Пятаковым я узнал от него об его свидании с Л. Седовым (сыном Троцкого. – В. К.)и получении от Седова прямой директивы Троцкого перейти к террору против руководства партии и Советской власти. Должен также признать, что, по существу, тогда мы и пошли на соглашение с террористами, а мой разговор с Пятаковым явился соглашением о координации наших с Троцким действий, направленных к насильственному свержению руководства партии и Советской власти”.

Следуя принятым в этом отношении решениям, заговорщический блок по директивам Троцкого широко развернул организацию террористических групп и практическую подготовку к совершению террористических актов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства.

Вот что показал по этому поводу Рыков: