Генералиссимус. Книга 2

Рассказ о событиях тех дней в нашей стране и в Америке собран мною из разных источников, а некоторые документы мне разрешило использовать ГРУ. Исследование атома и атомной энергии начиналось давно и параллельно в нескольких странах. В России еще в 1919 году Д. С. Рождественский организовал планомерное изучение атомной физики. С 1921 года центром исследований стал физико-технический институт во главе с академиком Абрамом Федоровичем Иоффе, который собрал вокруг себя много старых и молодых ученых. В 1933 году состоялась первая всесоюзная конференция по физике атомного ядра. Оргкомитет возглавлял И. В. Курчатов. Всего до 1940 года состоялось пять таких конференций. Все исследования были направлены на мирное использование атомной энергии. Идея создания атомной бомбы возникла в годы второй мировой войны в Англии, Германии и США, и в этих же странах были начаты практические работы по созданию бомбы. Дальше всех, быстрее и с настоящим американским размахом успешно продвигались Соединенные Штаты, с которыми позднее объединила свои усилия и Англия. Заботы по созданию атомной бомбы в США были законспирированы под названием «Манхэттенский проект». Начальником проекта был назначен полковник инженерных войск Лесли Гровс. Он окончил военную академию Вест-Пойнт и строил военные городки, базы. Он построил и здание Пентагона, причем вдвое быстрее запланированного срока! Я бывал в этом здании и тем, кто представляет за названием Пентагон просто большой дом военного министерства, подскажу — это уникальное инженерное сооружение в форме пятиугольника (в переводе с греческого так и значит — пятиугольник). Этажей в нем немного, кажется, всего пять, и сам комплекс состоит тоже из пяти замкнутых пятиугольных зданий (одно в другом, как плоская матрешка), соединенных между собой переходами и коридорами. Что под землей, не знаю, а вот надземная эта махина такая запутанная, что американцы, склонные к юмору, рассказали мне такой анекдот. Однажды вошел в Пентагон сержант с донесением. Он так запутался в лабиринте комнат и коридоров, его так много посылали из отдела в отдел, что он вышел через неделю с противоположной стороны и был уже в звании полковника. И еще такая шутка. У женщины начались роды в одном из коридоров Пентагона. Ей говорят: «Мадам, зачем вы в таком положении сюда пришли?» Она ответила: «Когда вошла в Пентагон, я еще не была беременной». Вот эту махину построил Гровс в два раза раньше назначенного срока! Вспомните наши долгострои, наверное, ни одно подобное строительство наши инженеры не завершили с трех-, пятикратным опозданием от запланированного ввода в эксплуатацию. Хочу этим подчеркнуть энергичность и напористость Гровса. Сами американцы о нем говорили: недалекий, типичный служака, строевик, но напористый и педантичный, привык жить и действовать по уставу. Осенью 1942 года вбеседе при назначении ему сказали: — Руководить учеными будет труднее, чем командовать солдатами. Но мы вам присвоим для авторитета звание генерала. Гровс тут же без ложной скромности заявил: — Целесообразнее сначала мне присвоить это звание, а потом уже представлять меня участникам проекта. Пусть они не считают, что вытащили меня в генералы. Я их начальник, а не они мои благодетели. Как ни странно, эти длинноволосые интеллигенты придают званиям большую важность. Среди «длинноволосых» подчиненных Гровса были такие первые величины современной физики, как Роберт Оппен-геймер, Нильс Бор, Эирико Ферми и другие. За короткий срок Гровс создал в долине реки Теннесси город Окридж с 80 тысячами рабочих и служащих. Другой, тоже засекреченный город — Хенфорд, в пустыне у реки Колумбия, с 60 тысячами жителей. Теоретические исследования по отдельным проблемам велись в университетах Гарварда, Принстона и Беркли. Весной 1943 года разрозненные исследовательские центры были объединены в отдаленном и удобном для соблюдения секретности Лос-Аламосе. Представляете, каких бешеных денег стоило строительство уникальных комплексов, на которых работали 150 тысяч человек, из них сотни специалистов высшей квалификации. Но правительство денег не жалело — в случае успеха атомная бомба сулила владение миром! Я не случайно так подробно пишу о Гровсе, о его достоинствах и могучей базе, которую он создал. Когда у Гровса все работало на полную мощность, у нас немцы были недалеко от Москвы, и нашелся человек, который, начиная почти с нуля, обошел Гровса во всех его организаторских талантах, да плюс к тому еще был и великим ученым, — это Курчатов. Но о нем поговорим позже. Американцы создали сложную и мощную систему секретности против утечки информации и проникновения иностранной разведки. Возглавлял эту систему контрразведки полковник Борис Пош, сын митрополита Православной Церкви в США. Гровс позднее писал: «Наша стратегия в области охраны тайны очень скоро определилась (дальше перечисляет основные позиции этой системы), и одна из них — сохранить в 396 тайне от русских наши открытия и детали наших проектов и заводов». Не уберег, при всей его энергичности и предусмотрительности, не уберег ни Гровс, ни утонченно-хитрый полковник Пош! Добрались-таки наши разведчики до святая святых! Первое сообщение в ГРУ поступило из Лондона осенью 1941 года: англичане ведут работы по созданию атомной бомбы, обладающей огромной разрушительной силой. Это не настораживало, а радовало: англичане союзники, если у них что-то получится — даже не открывая второй фронт, могут атомной бомбой шарахнуть по Германии! В декабре 1941 года в разведуправление Красной Армии из Лондона поступил еще один доклад по урановой тематике, в котором было сорок листов. Шло сражение под Москвой. В январе 1942 года поступил новый секретный доклад, содержащий сто пятнадцать страниц о ходе работ британских физиков. Разведу правление решило направить письмо руководителю спецотдела Академии наук СССР М. Евдокимову, который мог дать квалифицированную рекомендацию о том, как использовать информацию по урановой тематике. Такое письмо был отправлено 7 мая 1942 года. В нем, в частности, говорилось следующее: «В связи с сообщениями о работе за рубежом над проблемой использования для военных целей энергии ядерного деления урана прошу сообщить, насколько правдоподобными являются такие сообщения, и имеет ли в настоящее время эта проблема реальную основу для практической разработки вопросов использования внутриядерной энергии, выделяющейся мри цепной реакции урана. Одновременно прошу сообщить имеющиеся у Вас сведения о лаборатории Нильса Бора в Копенгагене». Через месяц, а точнее, 10 июня 1942 года начальник ГРУ получил письмо от В.Г. Хлопина. Вот что сообщил академик: "В ответ на Ваш запрос от 7 мая 1942 года сообщаем, что Академия наук не располагает никакими данными о ходе работ в заграничных лабораториях по проблеме использования внутренней энергии, освобождающейся при делении урана. Мало того, за последний год в научной литературе, поскольку она нам доступна, почти совершенно не публикуются работы, связанные с решением этой проблемы. Это обстоятельство единственно, как мне кажется, дает основание думать, что соответствующим работам придается значение и они проводятся в секретном порядке. Что касается институтов АН СССР, то проводившиеся в них работы по этому вопросу временно свернуты как «по условиям эвакуации этих институтов из Ленинграда…» Советскому военному атташе в Великобритании и руководителю лондонской резидентуры генерал-майору танковых войск И. А. Склярову было дано указание «обратить внимание на получение информации по урановой теме». А все материалы, полученные из Лондона в 1941-м и в начале 1942 года, были направлены уполномоченному Государственного Комитета обороны по науке С. В. Кафтанову. В конце октября 1942 года в Москву был вызван Игорь Курчатов. Он прибыл из Казани, куда был эвакуирован Ленинградский физико-технический институт, бывший одним из центров научных исследований механизма деления тяжелых ядер урана. Его пригласил С. Кафтанов, который вручил профессору солидный пакет секретных материалов о ходе ведущихся и Великобритании работ по урановой проблеме. Эти документы поступили из Разведуправления Красной Армии. Кафтанов попросил Курчатова оценить данные, добытые военными разведчиками... В столице Курчатову был предоставлен номер в гостинице «Москва», в котором он и работал с документами военной разведки. Они находились в трех папках. В первой было 138 листов материалов, полученных из Разведуправления (7 августа 1942 года, во второй — 139листов, присланных военной разведкой 24 и 25 августа, в третьей лежали 11 листов, поступивших из Разведуправления 2 сентября. Больше недели профессор Курчатов тщательно и увлеченно изучал материалы, раскрывающие работу британских ученых по цепной реакции в уране, профессор решил срочно подготовить докладную записку председателю Совета народных комиссаров СССР Молотову. 27 ноября 1942 года он завершил работу над этим документом. Сделав подробную оценку содержания документов, добытых военной разведкой, Курчатов завершил свой анализ смелым по тем временам заключением. В него вошло 6 пунктов. Вот некоторые из них: