Генералиссимус с бантиками

Этот разговор о пустяках имел для них Вселенское значение, так как это была внезапная первая любовь, и они ещё не знали, как общаться друг с другом.

Мама на то и мама, чтобы понять всё, что произошло с её сыном. Она не дошла до ДЭЗа и быстро вернулась домой, чтобы позвонить Жене.

– Женя, скажи, мой дорогой, ты влюбился в девушку из салона?

– Да.

– А она как относится к тебе?

– Мама, Катюша находится в полуметре от меня.

– Хорошо. Пригласи её к нам домой. Я посмотрю на неё.

Катю переполняло чувство любви к Жене. Она положила свои маленькие ладони на руки Жени. Ей очень хотелось постоянно слышать его голос, и она спросила:

– Женя, это ничего, что я маленькая?

– У вас замечательный рост.

– Женя, вы можете поцеловать меня.

– Он не умеет, – сказала Ксюша, внимательно наблюдая их отношения.

– А я умею!

И Катя быстро вскочила с ящика, и, обняв Женю за шею, поцеловала его в губы. Что-то нехорошее коснулось души Жени, и он, чуть отодвинув от себя Катю, сказал ей очень тихо:

– Вы опытная.

Она испугалась.

– Нет – нет, я не опытная. – Она вновь обхватила его за шею и тихо сказала ему на ухо: – Я девственница. А целоваться меня научила сестра. Вот видите – это пригодилось.

Катя оступилась, и не случайно, а чтобы увести Женю в кусты, до которых было не более двух шагов. Она знала, что нужно было как можно сильней и крепче привязать к себе Женю, потому что в школе было много девушек. И она уже ревновала.

В кустах Катя дрожавшей рукой расстегнула пуговицы кофточки и обнажила грудь.

– Вы можете делать со мной всё, что хотите.

Её лицо, нежная шея и верхняя часть груди быстро порозовели.

– Катя, вы ошиблись. Вы для меня идеальная. И я такое не могу принять.

И Катя вновь испугалась.

– Нет – нет, я не идеальная. Я, порой, очень плохая. И вот мама говорит, что я не идеальная.

«Ой, зачем я сказала, что я плохая. Ведь плохая девушка – это «три рубля и канава». А я хорошая… Надо молчать!»

Женя понимал изобразительное искусство, и, увидев то, что открыла ему Катя, полный восхищения красотой девичьей шеи, груди, начал осторожно прикасаться к ним пальцами.

Ксюша стояла сбоку от них, в полуметре и наблюдала, но они не замечали её.

Катя сжала пальцами руки Жени, осыпала их поцелуями и торопливо сказала:

– Женечка, я вас полюбила с первого взгляда. – И когда он начал неумело прикасаться губами к её груди, она подумала: «Как хорошо».

«Да, хорошо, – подумал Сися на бегу. – Это замечательно, что я не снял с себя канистры.

Дядя на бегу посмотрел на Сисю и подумал: «Вот так работаешь с товарищем, веришь ему, а он спятивший. Что-то на ноги мои начал пялиться. И взгляд у него безумный. И ствол держит в направлении моей задницы».

От досады, что теперь никакой дружбы между ними не будет, мужской, честной, Дядя сильно ударил прикладом автомата по своему бедру, в котором группу мышц стягивала судорога. Это было последствие огнестрельного ранения.

Сися, несмотря на то, что он нёс на себе сорок литров спирта, мощным прыжком подскочил к Дяде и зло зашипел:

– Прекрати стукать ногу! Прекрати!

– Да у меня нога чужая.

«Вот, – подумал Сися, – признался. А я думал, что он будет хитрить, мол, ноги мои».

– А как ты их взял?– спросил Сися, внимательно поглядывая на ноги Дяди.

– Взял и взял. А тебе какое дело?

– Эй, вы там! Дядя, Сися, прекратите разговоры! – крикнул Смага. – Развернитесь цепью для охвата всей площадки!

Только сейчас Сися догадался, что он выпил, сливая из баков машин горючее. Это был почти чистый американский спирт. Дело в том, что эмигранты из России придумали для США бензин, который можно было получить из древесины и даже – из травы – экологически чистый, но пока дорогой. Его могли купить в России только высокопоставленные чиновники и богатые люди, которые, конечно, спирт не пили, хотя он был безвредным.

И хотя производство этого «бензина» обходилось производителям в гроши, но нельзя было его продавать ниже цены виски, водки и других крепких алкогольных напитков – люди планеты могли спиться.

Слово «эмигрант» нехорошее для тонкого слуха русского человека вот уже более 100 лет, с тех пор, когда большевики выкинули из страны за ненадобностью тысячи лучших умов России. Сейчас они сами бежали, причём довольно необычно.

Вокруг большинства школ России прочно расположились странные на первый взгляд «палатки» и магазинчики, в которых за прилавками стояли не продавцы, а покупатели из США и Китая. Они скупали «на корню» талантливых юношей, дарили им деньги, билеты на престижные концерты, передавали подарки их мамам и папам, братьям и сёстрам, и бабушкам. Всё у них было записано. Взамен они ничего не просили.

Каждый год летом Россию покидали тысячи самых талантливых, одарённых юношей. А оставались те, кто ушёл в Армию…Пятеро из них уже шли по следу Жени.

Дело в том, что Евгений позвонил в охранную фирму «Честь», которая занималась грабежом, заказными убийствами и рэкетом, вожаку Верёвкину. Рассказал о том, что произошло в башне. Рассказал о Жене.

– Вероятно, парень спешил в школу. Он уехал на дрезине по узкоколейке. У него тележка.