Генералиссимус Суворов

– Так точно, в рот, – ответил Воронов:

– Он у нас песельник, – улыбнулся Огнев.

– Болтун. Все лопочет. Оттого ртом и поймал ее, – презрительно вставил Воронов.

Черные глаза раненого улыбались.

– Язык-то, зубы – целы? – участливо спросил Дерфельден.

– Целы, ваше высокопревосходительство.

– Только скрозь обе щеки прошла!

– Как иглой прошило! – отвечали солдаты.

– Ну, тогда ничего: скоро заживет. Опять песни петь будешь и с девками целоваться! – пошутил Суворов.

Мушкатеры загоготали.

– А ты, ваше благородие, впервой был в бою? – посмотрел на молодого подпоручика Суворов.

Лосев хоронился за спинами солдат, – он натер ноги, поспешил разуться и теперь стоял босиком.

Мушкатеры расступились.

– Так точно, первый раз, – ответил Лосев.

Красный от смущения, он не знал, куда девать босые ноги.

– Страшно было? – спросил, улыбаясь, Суворов.

Подпоручик замялся.

– Страшновато, – признался он.

– То-то. Война, брат, такое дело – натерпишься! Ну, отдыхайте, ребятушки; сегодня славно постарались! – сказал, отъезжая, Суворов: к нему спешил полковник Шершнев. – Подтянись, Кузьмич, поедем, брат, к принцу – знакомиться с союзниками! – встретил Суворов командира апшеронцев.

– Да я-то, Александр Васильевич, по-немецки ни гу-гу, – виновато улыбнулся Шершнев.

– Ничего. Зато сражаешься ты по-русски. Поедем!

И они поехали к расположению австрийского корпуса.

Австрийские солдаты узнавали своего спасителя генерала Сувара в этом простецки одетом небольшом старичке, который ехал на неказистой лошаденке.

– Гляди, вон поехал генерал Сувара! – говорили они один другому.

И за то, что Суворов не стоял на месте в ожидании врага, как их генералы, а смело шел на него, австрийские солдаты сегодня прозвали Суворова «Генерал-вперед».

– Vivat Suvara! Vivat General Vorwarts! – восторженно кричали они.

Суворов был очень тронут этим. Он махал каской и, приветливо улыбаясь, отвечал:

– Виват Иосиф! Виват Кобург!

Навстречу ему уже спешил сам принц Кобургский, окруженный нарядной, цветистой свитой генералов.

Приблизившись друг к другу, обе группы всадников спешились.

– Ваше высокопревосходительство, я восхищен! – начал было принц, подходя к Суворову, но Суворов не дал ему договорить, – он крепко обнял принца.

Свита обоих полководцев, хотя и более сдержанно, но все же последовала их примеру. Генерал-поручик Дерфельден чуть ткнулся губами в бритую щеку генерала Сплени. Полковник Барко, снисходительно улыбаясь, церемонно поцеловался с генералом Позняковым.

И только простодушный Иван Кузьмич Шершнев искренне заключил в свои мощные объятия какого-то маленького австрийского полковника и, к немалому его удивлению, троекратно, словно на светлое Христово Воскресенье, облобызался с ним.

– Поздравляю с победой, ваше высочество! – сказал Суворов, пожимая руку принца.

– Вас нужно поздравлять, а не меня! Все сделали вы! – широко улыбаясь, говорил принц, с интересом разглядывая генерала Сувара. – Так быстро прийти на помощь. Сделать пятьдесят верст в сутки! Это чудо!

– Римляне двигались еще быстрее, – живо отозвался Суворов. – Вспомните Цезаря!

– Но ваша прекрасная диспозиция, ваша замечательная тактика – идти вперед. Мои солдаты уже зовут вас «Генерал-вперед», – улыбаясь, говорил принц.

– Все сделали они, наши храбрые солдаты! – отвечал Суворов.

– Нет, нет, победа принадлежит вам! – не уступал Кобургский.

Суворов весело улыбался.

– А, вот еще он, мой дорогой полковник Карачай! – радостно встретил он подъезжавшего Карачая.

– Ваше высокопревосходительство, вы слишком снисходительны ко мне, – смутился польщенный Карачай.

Но Суворов, прихрамывая, побежал к нему и горячо обнял.

– Мой храбрый Карачай, подойдите, и я обниму вас! – сказал принц, делая шаг к Карачаю.

Карачай запнулся. Он глянул на белоснежный мундир принца и на свой пыльный ментик и чуть было не извинился: «Видите, какой я грязный!», но спохватился: ведь секунду назад он в таком же виде мог целоваться с генералом Сувара.

Карачай поспешил к принцу. Принц обнял его.

А между тем в стороне, на пригорке, слуги принца Кобургского расстилали большой ковер, ставили приборы, бутылки, закуску, – принц хотел тут же, на поле, отпраздновать столь блистательную победу Суворова.

Глава восьмая Рымник

Возвышайся, россов слава,

Веселися, наш герой;

Нам труды с тобой – забава,

И победа – каждый бой.

Число мало, но – в устройстве,

И великий генерал…

Как равняться вам в геройстве,

Коль Суворов приказал?

Песня Рымникская

I

Приступ лихорадки только что прошел – Суворов лежал, обливаясь потом. Он смотрел в потолок низенькой молдаванской хаты и напряженно думал все о том же. Вернувшись после победы у Фокшан на прежнее свое расположение, в Бырлад, Суворов написал командующему армией князю Репнину, что русские могли бы теперь двигаться к Дунаю. Суворов так и писал: