Генералиссимус Суворов

Пророческими оказались эти строки. Прокатилась слава Суворова через века, и поныне ярко сверкает она, как почти три столетия назад. И словно девиз повторяем мы проникновенные слова полководца, столь дорогие каждому русскому, особенно в нынешние, нелёгкие времена для Отечества:

«Доброе имя должно быть у каждого человека; лично я видел это доброе имя в славе моего Отечества; мои успехи имели исключительной целью его благоденствие».

С самых ранних лет следовал этим священным принципам Александр Суворов. Он родился в Москве 13 (24) ноября 1730 года и сам, вопреки обстоятельствам, стал творцом своей военной судьбы.

Уже в возрасте 64 лет, 28 декабря 1794 года, Александр Васильевич писал боевому офицеру Е.Г. Цукато, попросившему разрешения создать его биографию:

«Жизнь, столь открытая и известная, какова моя, никогда и никаким биографом искажена быть не может. Всегда найдутся неложные свидетели Истины».

Стоп… Вот тут позвольте сделать маленькое отступление, касающееся споров по поводу года рождения Суворова, споров, которые были только в XX веке прекращены дважды. Первый раз это случилось в результате победы сторонников 1729 года рождения.

Второй… Свидетелем второго прекращения споров уже в результате волевого решения свыше мне довелось быть. В какой-то мере даже не свидетелем, а участником этого события, можно даже сказать забавного.

Подготовка к столь славной дате шла своим чередом. В редакции журнала «Советское военное обозрение», где я проходил службу, знали, разумеется, что я – выпускник Калининского суворовского военного училища. Ну а для суворовцев Суворов – это знамя, это символ чести, доблести и отваги. Словом, написать очерк в одиннадцатый, ноябрьский, номер журнала было поручено мне.

Очерк я назвал «Гордость России». Он прошёл редколлегию, был подготовлен в номер, ну а номер, как ему это и положено, проходил все этапы пути. Журнал «Советское военное обозрение» был особым журналом. Он издавался на шести языках – русском, английском, французском, испанском, португальском и арабском. Распространялся более чем в ста странах мира. Это своеобразное печатное представительство Советской армии за рубежом.

В связи с тем, что была необходима работа по переводу на все вышеуказанные языки, номера готовились заблаговременно. Вот и ноябрьский номер мы сдали «иностранцам», как называли меж собой переводные редакции, ещё летом, да и забыли про него.

И ещё один момент. Журнал должен был проделать немалые расстояния, чтобы попасть к читателям, а потому каждый номер выходил в конце предыдущего месяца. То есть одиннадцатый номер журнала мы получили в конце октября.

Посмотрел я материал. Приятно… Военным журналистом я был тогда начинающим, но в армии не новичок – за плечами Калининское суворовское военное и Московское высшее общевойсковое командное училище, служба в различных частях и соединениях, командование мотострелковыми взводом, ротой, батальоном…

Помню осенью 1979 года дня не было, чтоб по радио или телевидению не говорили о предстоящем юбилее. В печати материалов пока не публиковалось – но, конечно же, почти в каждом печатном издании готовили соответствующие материалы.

И вдруг буквально за неделю до юбилея телевидение и радио как в рот воды набрали. Ни слова о Суворове. Я удивился, но не сразу придал значения. Хотя прислушивался к передачам. В один из тех предъюбилейных дней вызвал меня к себе в кабинет главный редактор журнала генерал-майор Валентин Дмитриевич Кучин.

Покачал головой и говорит. Так, с наигранной строгостью, но не более:

– Ну что, напортачили мы с вами, серьёзно напортачили. Я только что из Центрального Комитета партии. Стружку снимали.

– За что?

– За то, что юбилей Суворова на год раньше отметили.

Увидев на лице моём удивление, пояснил:

– Оказывается, принято решение считать, что Суворов родился в 1730 году, то есть двести пятьдесят лет со дня его рождения исполнится через год.

– Да как же так? Разрешите?

Я подошёл к книжному шкафу в кабинете главного, достал нужный том Большой Советской энциклопедии, 30-томной, лишь недавно изданной, открыл страницу, посвящённую Суворову, и шагнул к столу генерала, чтобы показать дату, указанную там, – 13 (24).11. 1729 года.

Валентин Дмитриевич Кучин остановил меня жестом и пояснил с доброй усмешкой:

– Всё это я отлично знаю… Но… вот так получилось. Слишком поздно нам дали указания о переносе даты, и к моменту принятия решения тираж нашего журнала был уже отпечатан. Кстати, вместе со мной вызывали на ковёр и главного редактора журнала «Пограничник» полковника Марченко. Журнал «Пограничник» тоже, кстати, выпускается до начала указанного на обложке месяца – пока довезут до самых дальних застав.

Я с удивлением ждал объяснений. Генерал продолжил: