Генералитет русской армии в годы первой мировой войны (1914-1918 гг.)

Выслушав известие о войне, Николай II перекрестился и сказал: «Моя совесть спокойна - я сделал все от меня зависящее, чтобы предотвратить войну». Войны царь нс хотел. Своим приближенным он говорил, что «я не допускаю я мысли о войне. Мы к ней не готовы». Об этом напоминает и его реакция на возможные действия Германии после событий в Сербии. Николай П велел отвести в глубь страны на 10-15 километров все пограничные с Германией посты. «Был отдан приказ войскам соблюдать полную сдержанность, не допуская столкновения с германскими войсками даже в случае перехода ими нашей границы», - вспоминал дворцовый комендант императора В.1ГВоейков.

Германский император Вильгельм II войны с Россией боялся по другой причине. «Германия не- должна иметь войны с Россией, - убеждал он свое окружение, - ибо такая война только бы помогла международным социалистам довести иди Россию. или Германию. иди обе эти страны до революции». Гем не менее обе страны в войне не были союзниками.

Николай II в случае войны не собирался оставаться в тылу, а был полон решимости «командовать армиями» не по способности полководца, л а для «устранения многих затруднений и трений». Главной же заботой такой решимости было сохранение самодержавной власти, которой мог быть нанесен ущерб при передаче поста Верховного главнокомандующего другому лицу, кроме императора. Не случайно Верховным главнокомандующим первоначально был назначен двоюродный дядя царя - великий князь Николай Николаевич. На первый раз царь принял компромиссное решение.

12 августа 1915 г. на заседании Совета Министров военный министр А.А.Поливанов сообщило намерении Николая II «устранить великого князя Николая Николаевича и лично вступить в командование Армией». Министры решили просит ь, умолять, настаивать, но удержать царя от гибельного шага, ибо «народ давно считает государя царем несчастливым, неудачливым». Председатель IV Государственной думы М В.Родзянко направил царю письмо, в котором были такие слова: «Неужели, Государь, неясно, что Вы добровольно отдаете Вашу неприкосновенную Особу на суд народа, а это и есть гибель России». На все обращения к нему царь неизменно отвечал, что повеление занять пост главнокомандующего он получит свыше. Он услышал внутренний голос, который убеждал его принять это решение. Тогда военный министр А.А.Поливанов решил рассказать Николаю II о всех трудностях его намерения, но царь был непоколебим: «Я много размышлял по сему поводу, и принятое решение является вполне твердым». _г от ветил он. Принимая Верховное главнокомандование, Николай II в своем дневнике оставил такую запись: «Господи, помоги и вразуми меня!»

. В связи с оставлением русскими войсками в 1.915 г. Галиции. Польши и других территорий. Ставка в августе того же года была перенесена в город Могилев. Гуда и прибыл новый Верховный главнокомандующий император Николай 11. Несмотря на то. что он в русской армии имел воинское звание полковника, ему были присвоены более высокие воинские звания многих государств Европы. Например, в декабре 1915 г. английский король Георг V присвоил Николаю II воинское звание фельдмаршала британской армии.

Став Верховным главнокомандующим, Николай II стал и лично ответственным за все возможные неудачи и провалы на фронте. Да и популярностью среди войск парь не пользовался. Морис Палеолог (посол Франции в России) описывал разговор двуж поручиков в 1915 г., когда фронт посетил император. «О каком Николае гы говоришь?» - спросил

поручик своего друга. «Да, разумеется, о великом князе. Другой всего только немец». Современники единодушно отмечали реакцию обывателя: «Царь поехал на фронт, быть беде».

Вступив в командование армией и флотом, Николай И так и не смог решить проблему снабжения войск всем необходимым. Не имея в достаточном количестве снарядов, винтовок, тяжелой артиллерии, царская Россия находилась в зависимости от своих союзников, и последние старались выжать, по убеждению М.Палеолога, «всю кровь из многомиллионной страны». Палсолог знал, что говорил. У союзников одних снарядов было огромное количество. Ллойд-Джордж, известный политический деятель Англии, писал в то время, что «французы копили свои снаряды, как будто эго были золотые франки, и с гордостью указывали на огромные запасы в резервных складах за линией фронта. !!а каждое предложение относительно вооружения России французские и британские генералы отвечали и в 1914. и в 1915. и в 19]б годах, что им нечего дать».

Английский военный представитель генерал Моке осенью 1915 г. описывал разговор с гснсрал-квартирмсйстсром штаба Западного фронта Лебедевым, который вынужден был заявить, что «история осудит Англию и Францию' за то, что они месяцами таились, как зайцы в своих норах, свалив всю тяжесть на Россию... Россия же ничего нс бережет и все отдаст: что может быть дороже ей. чем жизнь сс сынов?» Нокс отмечал, что многое из сказанного Лебедевым правда. Россия союзниками была предоставлена собственной судьбе.