Генеральная пауза. Умереть, чтобы жить

У Нашей Маши есть страсть. Она обожает фотографии. Выдирает их из журналов, вырезает из книг. Единственная, кто может ходить по пустым квартирам и рыться в вещах. Она никогда ничего оттуда не забирает, кроме фотографий. Ими увешаны все стены в нашем жилище. Я никогда не присматриваюсь, не разглядываю чужих лиц, для меня это всего лишь пёстрые заплаты на бежевом пластике стен.

Вчера она весь вечер (короткий, как никогда) носилась с вырезанной из журнала фотографией лося. Как всегда, я вспомнил об этой громадине только тогда, когда мельком глянул на страницу журнала у неё в руке.

— Где все животные? — пристала она к Блондину.

— Маш, не знаю, — отмахнулся он, погружённый в чтение.

Всё свободное время он или читает, или мастерит что-нибудь страшно полезное.

— Доктор, — пришла моя очередь быть жертвой расспросов, — почему нет животных? Хоть бы крыса? Или кошка?

Я как-то не задумывался об этом до сих пор. Затупил, и вместо меня ответил Горбун:

— Машуль, кому интересны звериные души? Они же чистые.

Мы дружно уставились на него. Картинка едва не вывалилась у Машки из пальцев.

Вот такая философия.

***

Забавный пацан. Истерить перестал быстрее, чем я в своё время. Всё рвётся куда-то. Имя себе выдумал заковыристое. Торможу его, как могу, но он слишком молод, чтобы сидеть на месте и не задавать вопросов. А я не знаю, что ему отвечать. Да и не очень-то хочу. Он вроде ещё не готов к ответам.

***

Снова один. Птенец ушёл. Улетел в собственное гнездо. Наслушался моих бредней о прошедшем времени и решил стать провожатым. Говорит о помощи, а глаза в пол. Совсем врать не умеет. У меня в ларьке тесно для двоих, грязно и неуютно, но всё равно жаль, что он ушёл».

Дина сразу поняла, что это об Алексе. Последний лист задрожал в руке, строчки расплылись перед глазами. Захотелось отыскать Доктора и сказать, что Алекс уже дома, что Доктор тоже ещё жив, заставить его вспоминать. Она шмыгнула носом, вытерла слёзы и дочитала оставшиеся записи.

«Всё чаще вспоминаю Границу, Беса. Давно решил, что он догадывался, какая судьба его там ждёт, и просто использовал нас, чтобы спокойно дойти. А может, подарил нам шанс увидеть единственный настоящий выход отсюда? С него сталось бы и то, и другое.

***