Генеральная зачистка

– Министерства обороны. С тех складов, что подлежат реформированию, а вооружение – ликвидации. У нас в России вдруг оказалось очень много совершенно ненужного оружия и боеприпасов. Продать третьим странам невыгодно – себе в убыток выйдет; проще подорвать его к чертовой матери. Согласитесь, в данной ситуации вывести из-под уничтожения ненужное вооружение не так и сложно, вопрос в цене. Я денег на это не жалел.

– Ну, понятно! – проговорил Потапов. – Купив товар за копейку, вы продаете его за рубль…

– Если быть точным, иногда даже за червонец. Выгодный бизнес. К сожалению, в отношении меня о нем можно говорить уже только в прошлом времени. Но все, что когда-то началось, имеет свой конец.

– Вы философ…

– Я просто трезво смотрю на этот перевернутый мир.

– Мне необходимо знать, с каких конкретно складов, когда и сколько вы вывозили оружия и боеприпасов, кто из армейских чинов причастен к этому бизнесу, кому было продано вооружение.

– Я могу составить подробный отчет, так как все сделки тщательным образом мной документально зафиксированы. На всякий случай. А вернее, на тот случай, если бы на меня вышли вы, что сегодня утром и произошло. Но… Сергей Леонидович, мне кажется, вы должны уже были убедиться, что наше сотрудничество будет достаточно эффективным. Не пора ли обсудить мои гарантии? А то я говорю о том, что может мне сильно навредить.

– Вот именно, пока это только слова… Но в кое-чем вы сумели убедить меня, и сейчас я могу сказать вам, что склонен принять по крайней мере часть ваших условий в отношении пожизненного заключения.

– И на том спасибо. В каком виде составить отчет о прежней деятельности группировки?

– В письменном, Константин Леонидович, только в письменном.

– Когда мне сделать это?

– Успеете, у вас теперь много времени.

– Да, этого не отнять…

Феофанов поднялся, прошелся по кабинету Строгина. Его внимание привлекла статуэтка на тумбе у книжного шкафа. Как-то она не вписывалась в общий интерьер.

– Афродита?

– А вы знаток, Сергей Леонидович. Да, это статуэтка богини любви в греческой мифологии.

– Не к месту она, вам не кажется?

– Вы первый, кто заметил это, – неожиданно рассмеялся Строгин. – Конечно, статуэтка стоит на тумбе не для красоты. Она отключает сигнализацию сейфа, что вмонтирован в стену у окна. Достаточно поднять ее, и цепь кабеля сигнализации прервется; одновременно отойдет в сторону щит, закрывающий сейф. Правда, сработает другая сигнализация, автономная, но сейчас реагировать на это в усадьбе некому.

– А кто должен был реагировать раньше?

– Начальник охраны Гурин. Кстати, я слышал внизу выстрелы. Вы его тоже… как и Жукова?

– Он был пьян и оказал сопротивление.

– Понятно! Жаль Юрия, молод еще был… И чего вдруг запил? Раньше за ним подобного не замечалось.

– А вы насчет причины запоя своего племянника у госпожи Лавадской спросите, – не выдержал Тимохин. – Виктория Максимовна, уверен, даст вам исчерпывающий ответ по данному вопросу…

– Вика? Она-то здесь при чем?

– Полковник! – яростно взглянул Феофанов на Тимохина. – Вам слова никто не давал.

– Молчу, Сергей Леонидович…

– Но в чем дело? – не унимался Строгин.

Феофанов вновь глянул на Тимохина, укоризненно покачав головой – и дернуло, мол, тебя за язык.

– После нашей беседы вы получите возможность пообщаться с госпожой Лавадской. Она прояснит ситуацию. А сейчас продолжим.

– Извините, генерал, мне до сих пор не дает покоя мысль, как вы вышли на меня?

– Случайно, Строгин. – Феофанов повернулся к Тимохину: – Объясни ему, на чем он сгорел. Чтобы посторонние мысли не мешали нашей работе.

Тимохин рассказал о случае с Самойловым и семьей Шевцовых. Строгин, выслушав, вздохнул:

– Надо же, всего каких-то два дня…

– Что вы имеете в виду?

– Я приказал Жукову прикрыть лавочку Черканского и передать дело азиатам. Оно не приносило особого дохода, а хлопот было много. Не успел покойный Семен Алексеевич… Вот как бывает… Ни за что не подумал бы, что подобная мелочь приведет к таким последствиям. И надо же было офицеру антитеррористической службы обратить внимание на пацана, которых во всех переходах, на всех вокзалах, по всей Москве наберется тысячи! Эх, Жуков, Жуков… Говорил я ему, надо сворачивать всю мелочь. Упирался до последнего. А когда все же согласился, оказалось поздно. Обидно…

– Я слышал, – сказал Феофанов, – Жуков имел на вас влияние?

– Он, сучок, имел на меня компромат по Чечне. Если бы не это… да что теперь говорить о пустом?

– Что за компромат? По связям с боевиками?

– А вот это не доказано. И где Жуков хранил компромат, а также что это за материалы, мне неизвестно. А он уже ничего не скажет.

– Все тайное когда-нибудь становится явным. Найдется и компромат.

– Но без моего участия.

– Ладно… Колгаев перевел на ваш счет деньги за взрывчатку?

– Вчера денег еще не было; возможно, сегодня я получу подтверждение об их поступлении.

– И тогда он пришлет за товаром своих людей?

– Только посредника. Своего помощника Вахида Дуева. Вся организация отправки груза на мне.

– Что за машины вы используете?