Генеральская мафия — от Кутузова до Жукова

Сталин любил Родину и был ей предан всецело. Он мог бы облегчить себе работу и опереться на главнокомандующих направлений и на командующих фронтами, если бы все эти должности тоже занимали Сталины во всех отношениях — и по уму, и по преданности Родине. Но Сталиных было мало. А доверить судьбу Родины негодному человеку — это халатность. Сталин не мог себе позволить быть преступно халатным Верховным главнокомандующим. Он вынужден был вникать в дела каждого фронта сам. Вы же видите, что происходило, когда он пробовал доверяться. Доверился уверениям командующего Юго-Западным фронтом Кирпоноса и начальника Генштаба Шапошникова, что они отобьют удар Гудериана и не дадут окружить фронт, и что получил? Доверил Жукову провести второй этап Московской битвы, а тот ни за что отдал немцам 33-ю армию генерала Ефремова, не дал корпусу Белова замкнуть фактическое окружение 4-й немецкой армии.

Куда было Сталину деваться? Вот он и взял на себя командование фронтами, то есть командование через голову главнокомандующих направлений, в связи с чем направления стали не нужны и их упразднили. Теоретически и «по науке» это было неправильно, но куда было деваться на практике?

Генерал-адъютанты

Возникает вопрос: тогда в чем роль в войне маршалов Жукова, Василевского и других, которых Сталин так щедро награждал?

Сталин ведь был в Москве, как он мог узнать, добросовестно или нет исполняются его планы? Как ему было быть с хитрыми генералами, которые приказы выполняют только тогда, когда они им нравятся?

Единственный, казалось бы, выход — самому быть на месте боёв, самому всё увидеть и самому наказать хитрых. И Сталин несколько раз пробует выезжать на ответственные фронты, но это себя не оправдывает — теряется время на дорогу и ухудшается связь с остальными фронтами. И тогда был введен институт представителей Ставки. Эти представители (Жуков, Василевский, Говоров и т. д.) выезжали на фронтами и были там глазами и кулаком Сталина. Они сообщали ему более-менее истинную информацию, которую Сталин сверял с информацией от командующих фронтов и той, которую он сам собирал, созваниваясь с командующими армиями, а порой и корпусов. На основании этой информации, которой уже как-то можно было верить, Сталин и принимал принципиальные решения по фронтовым операциям.

Мне кажется, что сами представители Ставки не понимали, кем они были. Так, например, маршал Василевский жаловался историку Куманеву на «самодурство» Сталина:

«Но случались, хотя и очень редко, и такие моменты. Вот содержание одного документа, копию которого я храню по сей день.

«Маршалу Василевскому.

Сейчас уже 3 часа 30 минут 17 августа, а Вы ещё не изволили прислать в Ставку донесение об итогах операции за 16 августа и о Вашей оценке обстановки… Предупреждаю Вас, что в случае, если Вы хоть раз ещё позволите забыть о своем долге перед Ставкой, Вы будете отстранены от должности начальника Генерального штаба и будете отозваны с фронта.

И. Сталин».

Эта телеграмма меня тогда буквально ошеломила, до этого ведь я не получал ни одного серьезного замечания по службе. А все дело заключалось в том, что, находясь в частях Красной Армии, которые вели очень напряженные бои за освобождение Донбасса, я примерно на 4 часа нарушил предписание Верховного — до полуночи того дня, т. е. 16 августа, дать ему очередное сообщение».

Но как же Сталин мог обдумать решение для этого фронта, если Василевский не шлёт ему информацию? А утром что-то случится и тот же Василевский позвонит: «Товарищ Сталин, а как быть?» И что Сталин ему должен будет приказать, если Василевский не дал ему информации для выработки решения?

У Жукова, думаю, «такие моменты», как у Василевского, случались чаще. Вот, к примеру, телеграмма Сталина Жукову, относящаяся к 1944 г.: