Генеральская правда. 1941-1945

На заседании Политбюро о причинах смены столь высокого руководителя, как это нередко бывало у Сталина, внятно не прозвучало. Обыденно, даже несколько равнодушным голосом вождь произнес: «Надо назначить нового начальника Генерального штаба вместо товарища Штеменко. — И без всякой паузы обратился к военному министру маршалу Василевскому: — Какие у вас будут предложения?»

О поводе к снятию Штеменко Сталин сообщил министру наедине: «Чтоб вы знали, товарищ Василевский, почему мы освободили Штеменко. Потому что он все время пишет и пишет на вас, надоело. Поэтому решили освободить».

«Впоследствии я мог убедиться в правильности его слов, держа в руках документы», — рассказывал маршал[266].

Но был ли «подкоп» начальника Генштаба под Военного министра подлинной причиной его освобождения от должности — большой вопрос. У Сталина, несмотря на, казалось бы, убедительные объяснения, могли быть совершенно иные причины для принятия кадровых решений.

Вполне возможно, что генерал Штеменко стал невольной жертвой другой интриги и куда более крупного калибра — ее затеял Берия против бывшего министра Вооруженных Сил Н.А. Булганина. К тому времени Булганин основательно нарастил свой политический вес, войдя в 1948 г. в состав Политбюро ЦК ВКП(б) и став одним из заместителей Сталина в Совете Министров СССР. Берии, который стремился единолично влиять на стареющего вождя, был совершенно не нужен новый конкурент.

Интригу Берия затеял не напрямую — в Совмине или Политбюро ЦК, а через прежнюю вотчину Булганина — Министерство Вооруженных Сил (с февраля 1950 г. — Военное министерство). Начальник Генерального штаба Штеменко, вероятно, по подсказке Берии, поставил перед подчиненными в общем-то невинную задачу — подготовить справку, какие представления по важным вопросам Вооруженных Сил, направляемые в Совет Министров, не получили своевременного разрешения. Генерал вряд ли и сам подозревал, во что может вылиться такая инициатива. Обобщенная информация была доложена Сталину, а также разослана членам Политбюро. Предлог благовидный — сдвинуть решение многих проблем с мертвой точки, улучшить бумагооборот. Подлинный же замысел заключался в том, чтобы негативной информацией бросить тень на Булганина, курировавшего в правительстве военные вопросы.

Хитрый замысел реализовать, однако, не удалось. Сталин разгадал его загодя, а в его планы не входило низвержение бывшего министра Вооруженных Сил и усиление, тем самым, Берии. С другой стороны, и сам Булганин сумел на заседании Политбюро ЦК и Совета Министров сделать толковый доклад, из которого следовало, что, если задержки в решении тех или иных вопросов имелись, происходили они не по его вине. Как вспоминал много лет прослуживший в Генштабе и потому хорошо информированный генерал-полковник И.С. Глебов, докладывал он около полутора часов, время от времени обращаясь к маршалу A.M. Василевскому за подтверждением: «Так это?» Доклад прозвучал убедительно, обсуждать его даже не стали. Претензии Генштаба выглядели мелкими придирками.

Сталин, взяв слово, внес предложение освободить Штеменко, инициировавшего разбирательство, от должности начальника Генерального штаба и дать ему возможность поработать в войсках: «Видимо, Штеменко еще молод и не совсем освоил все направления работы Генштаба»[267].

Интрига против Булганина, таким образом, провалилась, но по Штеменко ударила. В июне 1952 г. он был отправлен в Германию начальником штаба — первым заместителем главнокомандующего Группой советских оккупационных войск. Одновременно был снят с должности начальник Главного оперативного управления — заместитель начальника Генерального штаба генерал-полковник Н.А. Ломов, непосредственно готовивший злосчастную справку, его перевели начальником штаба — первым заместителем командующего войсками Дальнего Востока.

Как вспоминал генерал В.Ф. Мерное, служивший в штабе ГСВГ начальником оперативного управления, Берия почти каждый вечер звонил Штеменко, успокаивал его и твердо обещал, что он возвратится в Генеральный штаб. И действительно, сразу после смерти Сталина генерал Штеменко вновь оказался там в должности первого заместителя начальника ГШ генерала армии В.Д. Соколовского. Было ли здесь вмешательство могущественного куратора советских спецслужб, сказать трудно. Но как только Берия пал — а это произошло всего через три месяца после возвращения Штеменко в Москву, «посыпались» ближайшие сподвижники Берии—Меркулов, Деканозов, Кобулов, Мешик, Гоглидзе... К их числу был причислен и Штеменко.