Генеральская звезда

— Извини, Айрин, но мне придется на время позаимствовать миссис Бронсон.

— Что ж поделаешь, Гарри! Заимствуй! Спасибо, что дал возможность быть с ней столько времени.

Думаю, Маргарет без особого удовольствия слушала разговор, в котором она фигурировала как некая вещь, которую можно позаимствовать.

— Спасибо, миссис Бронсон, — сказала Айрин.

— Не стоит, я с удовольствием поболтала с вами.

— Вам есть кем гордиться.

— И есть кого ждать с нетерпением.

Два очка в пользу Маргарет!

Айрин ушла, и мы снова остались вдвоем.

— А ждать еще полчаса, не меньше, — заметил я.

— Чарли опять все портит, как всегда.

— Скажи, Маргарет, он когда-нибудь рассказывал тебе, как мы с ним ходили в разведку?

— Ты потом написал об этом очерк? Он показывал мне вырезку. А что?

— Ничего. Просто я тогда не заметил, чтобы он что-нибудь испортил.

— Вас ушло семеро, а вернулось трое.

— Четверо, включая сержанта.

— Он, кажется, умер?

— Да.

— Как только Чарли приложит к чему-нибудь руку, люди умирают. Постоянно так. Не удивлюсь, если самолет, который мы сейчас ждем, потерпит аварию.

— Вот это жена, нечего сказать!

— Что ты вообще знаешь о женах?

— Знаю все, что надо... Расскажи-ка лучше, как ты играла в бридж.

— Я могла бы рассказать очень многое, не забывай об этом. Хотела бы я взглянуть, стал бы ты тогда гордиться своим драгоценным генералом?

— А знаешь, ведь я, кажется, еще ни разу не поблагодарил тебя за хлебные батоны.

— Что еще за батоны?

— Маргарет, ты забываешь свое преступное прошлое. Разве ты не помнишь, как засовывала бутылки с виски в хлебные батоны?

— Как не помнить, — улыбнулась Маргарет.

— А помнишь, что тебе надлежит делать после прибытия самолета?

— Улыбаться, обнимать его, смотреть ему в глаза, пока снимают фотографы и кинооператоры. Не помешает, если я немного всплакну. Совсем капельку, как и полагается леди.

— Да, да, Маргарет, как Мирна Лой!

— Что же будет дальше?

— Это когда же?

— Да когда кончится вся эта шумиха.

— Он получит еще одну звезду на погоны и уйдет в отставку.

— И поселится в Фоллвыо? Чтобы раз в году, в День независимости, выступать с речью в парке имени Гранта? Или на ежегодных собраниях клуба «Ротари», а то и масонской ложи «Львы»? Или чтобы удостоиться чести стать командиром местного отделения Американского легиона?

— Или, может, чтобы написать мемуары?

— Которые для него сочинишь ты. Этого ты и добиваешься? Впрочем, вряд ли ты будешь так стараться из-за какой-то паршивой книжонки. Ты добиваешься чего-то более существенного, Гарри.

— Или, возможно, какой-нибудь провинциальный университет, нуждающийся в рекламе, предложит ему пост почетного ректора?

— Совсем неплохо!

— А может, его назначат председателем правления солидной фирмы, выполняющей крупные военные заказы. Она с удовольствием возьмет на содержание героя с двумя генеральскими звездами на погонах и очень хорошими связями в Пентагоне. В наше время большой спрос на отставных генералов. Особенно высоко котируются те, в честь кого устраивались всякие там парады и кто выступал на совместных заседаниях обеих палат конгресса.

— А что произойдет, когда Чарли наконец раскусят?

— Почему его обязательно должны раскусить?

— Гарри, но ты-то понимаешь, что именно неладно у Чарли?

— Нет. А что?

— Он ненавидит армию... Он допустил ошибку, когда выбрал карьеру военного. Он сноб, если только ненавидеть армию — это снобизм. Он сноб, если только нежелание жить в соответствии с армейскими традициями — это снобизм. Он сноб, если служить в армии и чуть не рыдать от скуки — это снобизм. Кстати, он не очень умело скрывает свои настроения.

— Как у тебя прошло с Миллер?

— Прекрасно. Я говорила именно то, что она хотела слышать. Рассказ о нашем молниеносном романе с Чарли даже мне самой показался возвышенным. У нее бы волосы встали дыбом, если бы она узнала, как было с вашим героем на самом деле.

— Хвалю за осторожность.

— Гарри, ты в самом деле считаешь меня обычной шлюхой?

— Ну, я бы постарался избежать такой формулировки.

— Ты уже после нашей первой встречи знал, что я собой представляю. Помнишь, как ты заявился к нам, когда газеты на все лады склоняли имя Чарли? «Я старый друг вашего супруга, миссис Бронсон, — сказал ты. — Не смогу ли я быть полезен теперь, когда из Кореи получены такие новости о вашем супруге?» Ты сразу меня понял, не так ли?

— Маргарет, ты хочешь узнать правду?

— А почему бы нет? Немножко правды никогда не мешает. Только немножко, Гарри. Не слишком много, прошу тебя.

— Да, я сразу понял, что ты собой представляешь. Не забудь, я кое-что слышал о тебе от Чарли.

— А наговорил он, надо думать, немало.

— Порядочно.

— Ну так я жду немножко правды.

— Пожалуйста. Ты очень много пила. Это сразу бросалось в глаза.

— Профессиональное заболевание армейских жен. Что еще?

— Ты явно не чуждалась хахалей. Я обнаружил у тебя некоторые симптомы эротомании.

— А что может быть хуже стареющей эротоманки?

— Почему же? Есть вещи похуже.

— Ну ладно. Значит, пьяница и стареющая эротоманка.

— Этого я не говорил. Я только сказал, что ты много пила и что я заметил некоторые симптомы эротомании.