Генеральские игры

Парикмахер поднимался вверх осторожно. Ступени винтовой лестницы угрожающе скрипели под ногами: ржавое железо уже забыло, когда на него ступали люди. В свете фонарика то и дело возникали космы серой паутины, свисавшей со стен. Пахло прелью и машинным маслом.

Парикмахер взобрался на верхнюю площадку, открыл портфель, достал веник и старательно вымел металлический пол. Пыль он сбрасывал внутрь лестничного пролета. После этого подошел к смотровому окну и отодрал прикрывавшие его доски.

Достал бинокль и внимательно, с дотошностью артиллерийского наблюдателя осмотрел территорию станции и прилегавшую к ней улицу.

Пространство перед зданием прокуратуры и контрразведки, внутренний дворик просматривались с высоты прекрасно.

Парикмахер дождался выхода заключенных на прогулку. Их было трое. Лица людей, приближенные оптикой, оказались вполне узнаваемы.

Увиденное удовлетворило Парикмахера. Он уложил бинокль в портфель, прикрыл амбразуру фанеркой и двинулся вниз, сметая со ступенек лестницы пыль. Оставлять следов не хотелось.

Два дня подряд, не ленясь, продолжал наблюдать. Установил, что полковника Блинова выводят на прогулку в одиночестве и разрешают оставаться во дворике дольше, чем другим.

Перед тем как отправиться в засаду, Парикмахер зашел в кафе на Приморском бульваре. Заказал чашечку кофе с двумя пирожными безе. Пока официантка ходила за заказом, Парикмахер вынул из кармана полиэтиленовый пакет и высыпал в него сигаретные окурки, доверху заполнявшие керамическую пепельницу. Пакет убрал, чтобы унести с собой.

Полчаса спустя Парикмахер был на водонапорной башне. Он не любил перчаток и при работе надевал на пальцы медицинские напальчники.

Перед тем как подняться наверх, он натянул поверх ботинок старые носки.

Блинов вышел во дворик в обычное для прогулок время и на мгновение задержался у двери. Достал из кармана носовой платок, вытер лоб. Огляделся.

Парикмахер закусил нижнюю губу, затаил дыхание и потянул спусковой крючок.

Легкий толчок в плечо. Характерное бульканье воды в смывном бачке…

Пуля вошла Блинову в ложбинку шеи ниже кадыка…

Полковник почувствовал тупой удар в грудь. В горле хрустнуло. Из рваной раны со свистом вырвался воздух, пузырясь кровавой пеной.

Отразившись от позвоночника, пуля ворвалась в грудь, пробила легкое и разорвала коронарную артерию.

Машинально вскинув правую руку к горлу, Блинов опрокинулся навзничь, со стуком ударился затылком о дверь.

Этот глухой удар насторожил дежурного прапорщика Собко, который сопровождал арестованных на прогулку. Он машинально положил руку на кобуру и взглянул через смотровой глазок наружу. В прогулочном дворике никого не было.

Прапорщик толкнул дверь, но что-то мешало её открыть. Тогда он нажал посильнее. Дверь приоткрылась, сдвинув препятствие, и Собко увидел ноги человека, лежавшего на асфальте. И лужу крови…

Собко нажал кнопку сигнала тревоги. По всем этажам здания прозвенел длинный звонок.

Действия каждого сотрудника по сигналу были расписаны заранее. Но Гуляев бросился вниз по лестнице к выходу.

Можно спорить о том, существует ли интуиция или это неуклюжая выдумка, призванная объяснять необъяснимые загадки в поведении людей.

Внезапная тревога могла означать что угодно: нападение на здание, обнаружение взрывного устройства, попытку проникнуть на охраняемую территорию. Но Гуляев из множества вариантов вычленил один — что-то с подследственным.

Он выскочил в прогулочный дворик. Увидел Блинова в луже крови. Открытые глаза, устремленные в никуда.

Не нагибаясь к убитому, Гуляев пробежал коридором и выскочил из дома на улицу. Огляделся по сторонам. Улица из края в край выглядела пустынной. Серый забор, отгораживавший дорогу от территории товарной станции, смотрелся уныло и грязно. Подняв глаза, Гуляев остановил взгляд на кирпичной башне водонапорки. Увидел черную амбразуру смотрового окна наверху.

— За мной! — Гуляев махнул рукой двум спецназовцам из группы охраны здания. Они дежурили у дверей.

Махнул рукой и бросился к забору. Спецназовцы поспешили за ним…

Парикмахер не торопился. Он сложил приклад карабина, свинтил глушитель, уложил в кейс. Взял веник, который оставлял после первого прихода в башню. Замел невидимые следы. Вынул из кармана полиэтиленовый пакет с окурками, рассыпал их по полу. Надо было обеспечить следователей уликами. Пусть изучают каждый «бычок» под лупами и микроскопом. Огляделся ещё раз и стал медленно спускаться, освещая ступеньки узким лучом карманного фонарика.

Спустившись вниз, остановился у двери. Замер, прислушиваясь. Снаружи все было тихо. Тогда Парикмахер толкнул плечом тяжелую дверь. Металл глухо ухнул, но дверь не открылась.

Еще не поняв, что произошло, Парикмахер повторил толчок, вложив в движение больше силы, нежели в первый раз.

Звук удара прозвучал сильнее, чем раньше, но дверь так и не сдвинулась с места. Они была заперта снаружи.

Сердце екнуло. Парикмахер вспотел. Взмокла спина, посырели ладони. Задрожали колени, наполнившись вдруг предательской слабостью. Случилось самое невероятное.