Генеральский гамбит

Татьяна, похоже, основательно вошла в роль ведущей журналистки, всюду посылают ее на ответственные задания. Но он-то знал ее способности – умение казаться милой и доступной (отчасти это было так), улавливать настроение начальников и вставлять нужные в обсуждаемую тему словечки. Для красивой женщины этого вполне достаточно, он и сам попался на этой приманке. То, что душа у Татьяны черствая, меркантильная, он понял позже.

Почему она не хочет развода? Боксер покинул ее? Похоже. Но у нее немало других поклонников. Правда, на женитьбу ныне мало охотников, а ей хочется на всякий случай и на старости иметь надежную защиту. Генерал Дубровин – авторитетный человек, его ценят в верхах, сильный, волевой человек. Она, конечно, догадывалась, что он знает о ее шашнях, но считает ниже своего достоинства устраивать скандал. Возможно, из-за ее прелюбодейства он и уехал из Москвы…

– Нет, в Москву я не собираюсь возвращаться. Или приезжай или подавай на развод.

– Тогда сам подавай! – вспылила Татьяна. – У тебя чин повыше, и тебе быстрее пойдут навстречу, – подколола она и положила трубку.

Он облегченно вздохнул. Разговаривать с ней стало труднее, чем с преступниками. С теми хоть знаешь их подноготную, что они скажут, а Татьяна… Уже с замминистра познакомилась и, чтобы удержать мужа, может составить ему протекцию. Нет, с ней надо кончать. Но как? Чернобурову их разлад – крупный козырь, а что их якобы приятельским отношениям скоро наступит конец, он был уверен. Неслучайно губернатор умасливает его, трехкомнатную квартиру в элитном доме выделил, в гости приглашал, Ольгу подсунул. По докладу Тимошкина за губернатором такие темные делишки водятся, что в уголовном кодексе и статьи не найдется. Но… Он избранник народа, голыми руками не возьмешь. Пытались до Дубровина и Воробьев, и Шепилов, ничего не вышло. Чернобуров мало того, что сумел прочно укрепиться в крае, надежную опору имеет и в столице. В такого вырос спрута, что щупальца по всей России раскинул. И все-таки придется начать их обрубать, на то он и поставлен, чтобы соблюдать законы, не давать мздоимцам обирать простой народ, доводить их до голодной смерти. Столько по стране бродит нищих, столько на улицах беспризорных детей! И он, генерал Дубровин, за них в ответе.

Элита гуляет

Банкетный зал гремел от музыки, в фойе кружились нарядные пары, а за стеклянной перегородкой звенели рюмки, тарелки, ножи, вилки – накрывали столы.

Николай Васильевич стоял в уголке и наблюдал за танцующими – весь цвет Ставрополя, все начальство. Он пожалел, что пришел сюда, а отказаться было неумно – все избранное общество края, самые богатые и влиятельные люди; и пригласил его не кто-нибудь, а сам виновник торжества генеральный директор строительной фирмы «Ставропольстрой», известный не только в своем городе, но и на всем Северном Кавказе господин Вихлянцев. И губернатор края господин Чернобуров просил почтить руководящих работников края своим присутствием. Как тут было отказаться. Ко всему, другого такого повода хоть глазком взглянуть, кто здесь соберется, вряд ли будет. Он, разумеется, представлял себе обстановку, но то, что он увидел, превзошло все ожидания. Здесь действительно собрались не только самые богатые, но и самые влиятельные люди: прокурор края, его ближайшие помощники, начальник милиции, его, начальника УВД, заместители… В общем, все руководство края.

А когда всех пригласили в «Харчевню», как шуткой назвал ресторанный зал господин Вихлянцев, Дубровин удивился еще больше: столы ломились от заморских коньков, вин, закусок. И чего тут только не было! Даже устрицы, лягушачьи ножки, не говоря уже о черной и красной икре. И это более чем на сто человек. Сколько же Вихлянцев потратил денег? Месяца на три, а то и более хватило бы на зарплату всей милиции края. И ведь не последние рубли пустил строительный гендиректор на банкет в честь завершения строительного подряда к Новому году.

Вихлянцев прошел к центральному столу в середине буквы «П», взял вилку и постучал по графину, призывая к вниманию. Одет он был с иголочки, в заморский костюм темно-бордового цвета с блестками; из-под расстегнутых бортов виден был жилет, туго обтягивавший заметно округлившийся животик. Виктору Петровичу не было еще и пятидесяти, по упитанному лицу с крупными морщинами под глазами и у курносого носа с едва заметными веснушками можно дать и больше. Однако держался он молодцом: энергичен, весел, с задорным блеском маленьких, непонятного цвета глаз – то ли серые, то ли зеленоватые. Но когда в них падал свет от люстры, они поблескивали по-кошачьи.