Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны

Прибывшая на московское направление 19-я армия обнаружила перед собой почти полный развал фронта. По дорогам на восток брели десятки тысяч беженцев, смешавшись с большим количеством «разрозненных групп военнослужащих, а иногда и одиночно идущих в тыл солдат и офицеров… Шли они чаще всего без оружия и без знаков воинского различия. Больше всего возмущали факты, когда некоторые офицеры срезали с обмундирования офицерские нашивки и петлицы или переодевались в солдатскую форму и выдавали себя за рядовых. Такая безответственность, граничащая с преступностью… явилась для нас полной неожиданностью» [478, с. 120].

Тревогу у командования армии вызывало полное отсутствие информации о положении в районе Смоленска и Витебска. Единственным источником новостей оказались отступавшие части, а их сведения нередко носили откровенно панический характер. Неудивительно, что когда 10 июля в штаб армии доставили некоего лейтенанта, который доложил, что немцы захватили Витебск, ему не только не поверили, но сочли его рассказ дезинформацией. Его хотели расстрелять как паникера и труса, и только полученная в то же время шифровка из штаба фронта, подтвердившая слова лейтенанта, спасла ему жизнь.

Приказ фронта требовал от генерала И. С. Конева атаковать Витебск, отбить его у противника и удерживать город до прибытия подкреплений. Командарм получил право подчинить себе 128-я и 186-я стрелковые, 220-я моторизованную и 57-ю танковую дивизии. Хотя формирование группировки не было завершено, генерал И. С. Конев во главе группы из пятнадцати работников своего штаба выехал к Витебску, чтобы лично руководить операцией.

Витебска автомобильная колонна штаба 19-й армии достигла уже вечером. На восточной окраине города ее встретил взявший на себя обязанности коменданта подполковник М. Я. Ушаков и вкратце познакомил командиров с обстановкой. Из его доклада следовало, что немцы ворвались в Витебск неожиданно, поэтому никто не успел оказать им сопротивления. Местная советская и партийная власть в спешке покинула город, следом за ней устремилась милиция. Оставшееся население бросилось громить склады и магазины. Немцы сполна воспользовались отсутствием власти и неразберихой и без каких-либо сложностей заняли Витебск. По неповрежденному железнодорожному мосту на восточный берег Западной Двины они перебросили пехоту и танки.

Генерал И. С. Конев размышлял недолго, чуть больше минуты, и решил уничтожить мост собственными силами, чтобы лишить немцев возможности сконцентрировать значительные силы на плацдарме за рекой. Командарм подозвал к себе помощника начальника инженерного отдела армии полковника А. Ф. Гайдука.

«– Надо сорвать переправу танков врага через реку, – спокойным, но твердым, не допускающим возражения голосом сказал генерал. – Отправляйтесь к мосту и взорвите его!

– Есть, товарищ командующий! Задачу понял! Разрешите выполнять? – бодро отчеканил полковник и пошел к машине. Но тут его вдруг окликнул командарм, повысив голос:

– Задачу выполнить при любых условиях! Ценою жизни, но выполнить, полковник Гайдук!

– Ясно товарищ командующий! – ответил Гайдук и ушел в темноту».

Полковник отправился выполнять задачу, понимая, что у него нет ничего – ни людей, ни взрывчатки. Еще оставалась собственная жизнь, которой он готов был пожертвовать, но этого оказалось слишком мало, чтобы выполнить генеральский приказ.

Вскоре вернулся водитель полковника и сбивчиво доложил, что когда они подъезжали к мосту их машину внезапно обстреляли немцы. Сам он успел убежать, а полковник А. Ф. Гайдук остался, и водитель не знал, ранен тот или убит. Тогда генерал И. С. Конев отправил к мосту танк «КВ», но тот вернулся ни с чем: машина полковника была пуста. В официальных донесениях о потерях полковник А. Ф. Гайдук числится как погибший 9 июля у железнодорожного моста в г. Витебск [322, Л. 152; 332, Л. 109]. По словам И. А. Толконюка тот был взят в плен, будучи тяжело раненым [478, с. 126–127].

В самом деле, полковника, ехавшего на броневике в сопровождении еще трех командиров, захватили солдаты 3-го батальона 90-го полка 20-й моторизованной дивизии противника на восточном берегу р. Двина. Немцы утверждали, что при нем оказался приказ по 19-й армии от 8 июля 1941 г., откуда стали известны соединения, входившие в ее состав, и места их выгрузки. Самого полковника допросить не удалось: во время обстрела бронемашины он получил тяжелое ранение в грудь [213, Fr. 1145, 1158; 214, Fr. 900]. Так что сведения И. А. Толконюка относительно ранения полковника А. Ф. Гайдука во время его захвата в плен нашли свое подтверждение.

Полковник Е. Л. Ованов

Еще одним полковником, взятым в плен солдатами 20-й моторизованной дивизии, стал начальник штаба 46-й стрелковой дивизии. Командир дивизии поставил перед ним задачу по овладению г. Демидов, выделив для этого батальоны 314-го и 176-го полков, но все оказалось тщетно. Днем 22 июля оставшиеся в подчинении полковника Е. Л. Ованова части подверглись атаке немецкой 7-й танковой дивизии и были рассеяны. Сам он укрылся в лесу у д.