Генералы шального азарта

В картах Ленчик был докой. Конечно, не таким, как Огонь-Догановский, Африканыч или Сева Долгоруков, но все же умел немало. Для большинства играющей публики Суконки он был мастером, и даже в его пятнадцать с ним мало кто решался сесть за карточный стол. Потому как опасались: этот разденет, как пить дать! И ведь не уличишь в плутовстве, гада. Потому как слишком ловок. Однако в трех кабаках, в которые зашел Ленчик, в карты не играли. А ему нужно было найти «мельницу» – место, где играют в карты…

В четвертом кабаке, что стоял в проулке, ведущем в тупик, который слободчане называли Колывановским, по имени Васьки Колыванова, известного казанского громилы, какового знала вся губерния и которого восемнадцать лет назад осудили к бессрочной каторге за убиение своей марухи и ее хахаля топором, – играли. Правда, в кости. Бросание же небольшого кубика Ленчик уважал меньше, чем карточную игру, пусть и в «горку», хотя в этой азартной игре в кости тоже были свои тонкости. К тому же у него не было своего заветного кубика с вставленным в него замаскированным грузилом.

– А чё, возьмете меня? – спросил он, когда закончилась очередная партия. Играли по пятаку, но у Ленчика не было ни гроша, поэтому за минуту до этого он предложил кабатчику свою рубаху.

– Семь копеек, – произнес кабатчик.

– Да ты чё, она же совсем новая, – делано возмутился Ленчик. – Пятиалтынный.

– Восемь, – невозмутимо ответил кабатчик, давая понять, что разговор окончен.

– Ладно, давай, – согласился Ленчик, снимая рубаху.

– Выкуп гривенник, – заявил кабатчик, принимая рубаху и отдавая восемь копеек. На что Ленчик лишь молча кивнул. А потом подошел к играющим.

Его взяли.

Играли по-простому – кто больше выкинет цифр, тот и выиграл.

Первым метал слегка выпивший мужик с разбитой губой. Он долго тряс кубиками в двух горстях, сложенных коробочкой, а потом выбросил «три» и «пять».

– Восемь, – оглядев Ленчика и еще одного парня примерного одного с ним возраста, заявил мужик.

– Види-им, что во-осемь, – протянул парень, принимая кубики.

Он тоже долго тряс костьми, перемешивая их в сложенных ладонях. Дольше даже, чем слегка подпитый мужик. Затем дунул на них, будто плюнул, и выбросил кости на стол. Одна легла кверху цифрой «пять», другая – «четыре».

– Девять! – заявил парень и победоносно посмотрел на мужика.

Подошла очередь метать Ленчику. К этому времени он уже заметил, что игральные кости «чистые», не крапленые. То есть не подпиленные так, чтобы одна или несколько плоскостей кубика были немного выпуклыми, что уменьшало вероятность того, что кубик ляжет на них. Не были кости и в форме кирпича, что увеличивало вероятность выпадения кубика на более широкую и длинную сторону. Судя по весу, кости также не были «снаряжены», то есть в них не было заложено грузило к одной стороне, что повышало вероятность выпадения стороны, противоположной той, которая утяжелена. Вот у Ленчика некогда был именно такой кубик.

Стало быть, надлежало «правильно бросить». Этим мастерством хорошо владел Сипатый – приятель Ленчика, старше его на два года. Жил он на Суконке через два дома от Ленчика, поэтому они хорошо знали друг друга, а когда Ленчик подрос – даже ходили некоторое время в больших приятелях. Он его и обучил приемам, как «правильно» надо бросать «чистый» кубик.

Сипатый умел правильно бросать такие кости. А делом это было непростым. Причем вероятность выпадения нужной цифры никогда не была гарантирована на сто процентов. Даже при условии овладения «техникой броска», которая шлифовалась годами.

Сипатый ходил с костями, зажатыми в кулаке, с малолетства. Бросал их на стол, табурет, пол, землю – то есть на любую плоскую поверхность. Так и научился.

Он мог выкинуть две шестерки пять раз подряд. Ну, шесть. На самый крайний случай – восемь раз. Это было почти высшим пилотажем, но десять раз подряд выбросить нужное сочетание цифр ему не удавалось никогда. Как и иным прочим игрокам, специализирующимся на игре в кости. Правда, по слободе ходил слух – пожалуй, скорее, легенда, – что был в Казани еще во времена государя императора Николая Павловича страстный игрок, некто мещанин Пичужников. Предпочитал игру в кости и всегда выигрывал, хотя игра шла на «чистые» кости. Тем, собственно, и жил, потому как нигде не работал и не служил. И не желал этого. Все удивлялись этому его умению, оно удивляло, раздражало, злило. Но поделать с этим ничего было нельзя. Разве что не играть с Пичужниковым. Однако, к удивлению хорошо знающих его людей, он всегда находил партнеров, которых обыгрывал начисто. Порой до исподнего. И главное, никакого шулерства или плутовства не было и в помине. Просто господин Пичужников умел «правильно бросать»…

– Дело это не простое, – говорил Ленчику Сипатый, обучая его нескольким приемам правильного броска игральных костей. – Одно дело, ежели кидать снаряженный или крапленый кубик, а другое дело – кидать чистый. Здесь особая сноровка нужна…

Сипатый обучил его нескольким приемам. Ленчик обратил внимание на три – и стал им обучаться.