Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918

Не менее ожесточенными были бои и на других участках фронта. После упорных боев правому флангу III корпуса было приказано отступить на линию, соединяющую Клейн-Циллебеке и Фрезенберг. Когда немецкая пехота буквально затопила все пространство на участке его фронта, генерал Балфин, который командовал «группой Балфина» — составным войсковым соединением, действовавшим на участке фронта Циллебеке — Фрезенберг, — приказал своим солдатам устроить немцам «минуту умопомрачения», открыв из своих винтовок такой частый огонь, какой только возможен, а затем пойти в штыковую атаку. Последствия этого свинцового града в сочетании со штыковой атакой под громкое «Ура!» британской пехоты были ошеломляющими. Немцы спасались бегством под прикрытие арьергарда, и англичане вдруг увидели, что они стоят одни на поле боя, покинутом противником и заваленном трупами убитого врага. Отсюда они, сметая все на своем пути, прошли вперед еще на 800 метров и там окопались. Однако и в этом случае потери были очень большими. К концу дня в 21-й бригаде, номинально имевшей в своем составе 4000 штыков, в строю осталось всего 750 человек, половина из которых принадлежала одному батальону 2-го Бедфорширского полка. Когда опустился вечер, каждый задавал себе один и тот же вопрос: сколько еще подобных сражений могут выдержать БЭС?

Ночь с 31 октября на 1 ноября Хейг провел, уточняя расположение своих рубежей обороны и расставляя солдат на более выгодных в тактическом отношении позициях. Из этих соображений была оставлена деревня Гелувельт, такой ценой отбитая у противника предыдущим днем. Те скудные силы, которые имелись в наличии у корпуса, не обеспечивали ее обороноспособности. Уорчестерский полк был отведен на 1,5 километра ближе к Ипру и занял позиции вокруг деревни Велдхоек. В течение ночи немецкая артиллерия обстреливала линию обороны союзников, сосредоточив большую часть огня на цели, назначенной Фабеком, — линии хребта между Витшэте и Мессиной — и выделив одну батарею 8-дюймовых гаубиц специально для разрушения Витшэте. В час ночи 1 ноября, вслед за обстрелом, немцы провели атаку на эту деревню силами девяти батальонов Баварской резервной дивизии. Данная атака, где соотношение сил составляло двенадцать к одному в пользу германской армии, сопровождалась общим наступлением по всему Мессинскому хребту. Этот сектор фронта обороняли кавалеристы конно-драгунской гвардии, а также часть солдат Лондонского шотландского полка, и шаг за шагом оба эти подразделения были вынуждены отступать.

Следующий день, 2 ноября, был днем, когда военное счастье улыбалось то одной, то другой стороне. К англичанам прибыло подкрепление, обещанное Фошем, однако генерал Фабек к тому времени уже захватил Мессину и, таким образом, овладел плацдармом на Мессинском хребте. Подавив сопротивление защитников вокруг Сен-Элоя, Фабек продолжал развивать наступление на Ипр. Этот день стал наиболее трудным днем всего 1-го Ипрского сражения, поскольку солдаты и той, и другой стороны уже были измотаны. Сражение стало поединком двух воль: немцы упорно стремились пробиться к Ипру, а союзники были полны решимости не пустить их туда. Здесь генералитету мало чего оставалось делать, — конечно, если генералы не теряли головы, — поскольку теперь все зависело от людей на передовой, от их готовности стоять насмерть и биться до конца. Германские солдаты были в меньшей степени измотаны боями, но, как отмечает Фалькенгайн, в тот вечер высшее военное командование Германии обсуждало вопрос, не будет ли правильнее сосредоточить усилия на каком-то другом участке линии фронта союзников. В конце концов было принято решение провести еще одно крупное наступление под Ипром, и оно было остановлено 11 ноября, после еще одной недели сражений вдоль всей линии фронта.

Теперь можно вкратце дать оценку обстановке в БЭС по состоянию на 2 ноября. Контратака, которую французы провели к северу от Ипра, не принесла практически ничего, за исключением потерь, и лишь с большим трудом они смогли закрепиться в районе Биксшооте. А фельдмаршал Френч в это время был вполне справедливо озабочен собственными потерями, в особенности потерями в офицерском составе, поскольку в некоторых батальонах осталось не более трех-четырех офицеров. Его также беспокоили крайняя усталость солдат БЭС и острая нехватка боеприпасов для артиллерии.