Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918

Несмотря на все это, не следует думать, что офицеров и солдат штурмовых батальонов гнали в бой, как овец на убой. Во многих случаях они принимали меры, с тем чтобы довести до минимума свои потери и сократить время нахождения в простреливаемом пространстве. В ряде мест на нейтральной полосе были отрыты траншеи, которые служили передовым исходным рубежом атаки. Некоторые батальоны высылали вперед отдельных стрелков и целые огневые команды, и командиры многих батальонов требовали от своих солдат, чтобы те занимались поиском брешей в системе проволочных заграждений противника, чтобы они искали пути обхода любых немецких укреплений и способы избежать фронтальной атаки на хорошо защищенные позиции. Другие наступающие оставили совершенно без внимания то наставление, которое предписывало наступать развернутым строем и размеренным шагом, и старались в едином броске достичь позиций противника, что, в общем-то, было вполне естественно. Третьи подразделения вели выдвижение отделениями или вовсе малыми группами, стараясь «просочиться по каплям» к передовой противника. Представление о том, что британская пехота шла в атаку на Сомме развернутым строем и не торопясь, — это еще один из мифов Первой мировой войны.

Какими бы малыми ни выглядели все эти меры, но вполне вероятно, что благодаря им наступательные бои 1 июля 1916 года не обернулись еще большей катастрофой, чем та, что имела место. Однако ничто не может изменить тот факт, что главной причиной катастрофы оказалась неспособность английской артиллерии уничтожить немецкие проволочные заграждения, разрушить системы траншей и посеять панику в рядах немецких солдат. Когда английская пехота выстроилась в цепь и двинулась через нейтральную полосу, очень многие из солдат пошли навстречу своей гибели.

Можно очень долго находить изъяны в плане наступления на Сомме, и этому занятию посвящено много страниц «Официальной истории». Однако том, в котором описываются подготовка к сражению и боевые действия первого дня сражения при Сомме, был опубликован в 1932 году, и в силу этого в нем присутствует не поддающееся оценке количество запоздалых мнений о том, каким следовало быть правильному решению. И тем не менее изучение «Официальной истории» позволяет убедиться, что несмотря на то, что при его составлении рассматривалось большое количество вариантов, в окончательном плане боевых действий слишком многое было отдано на волю случая и слишком непосильная задача была поставлена перед пехотой; что были отвергнуты или даже совсем не обсуждались такие очевидные варианты наступательных действий, как ночная атака или атака в предрассветные часы; или же, как это имело место с постановкой дымовых завес, выбор решения был оставлен за нижестоящим командиром. Все тем более любопытно, что Роулинсон не особенно доверял предложенному Хейгом общему плану наступления, согласно которому предполагалось захватить две линии немецкой обороны если не одним рывком, то хотя бы в течение боев одного дня, и вместе с тем он отвергал, не встречая при этом возражений, некоторые из вполне разумных предложений Хейга по тактике предстоящего сражения.

Ко всем этим подробностям можно еще добавить старые проблемы 1915 года, многие из которых еще не нашли своего решения. Армия получила много пушек, но ей по-прежнему не хватало гаубиц крупного калибра, а выбор, сделанный Роулинсоном в пользу нанесения одновременного удара по всей линии фронта, не позволял нанести сокрушающий артиллерийский удар на каком-то отдельном его участке. Войсковая связь по-прежнему была кошмарной; покинув свои траншеи на передовой, ударные штурмовые батальоны могли рассчитывать на связь, осуществляемую только с помощью связных или голубиной почты. Однако это не означает, что все мирились с подобным положением вещей, просто средства, способные решить одну из основных проблем — обеспечение надежной связи с передовыми подразделениями, — тогда еще не существовало.