Немцы рассчитывали на то, что при попытке прорвать глубинную оборону линии Зигфрида союзные войска понесут столь значительные потери, что провалится всякое наступление. На севере, вокруг Ипра, где невозможно было рытье глубоких траншей из-за высокого уровня грунтовых вод, немецкая линия уже вся была армирована бетонными огневыми убежищами с большим количеством пулеметов и проволочных заграждений. Позиция Зигфрида, однако, и простирающаяся вглубь линия, известные англичанам как «Соединительная линия Дрокур-Куеан», а немцам — как «Позиция Вотана», служила бастионом немецкой обороны фронта с весны 1917 до конца войны.
На сооружение этой линии зимой 1916–1917 годов немцы бросили огромное количество русских военнопленных — таким образом нарушив Гаагское соглашение, — равно как и бельгийских граждан и тысячи своих солдат. С конца зимы 1917 года, начиная примерно с 23 февраля, на Анкре вплоть до середины марта французские и английские войска постоянно обнаруживали, что против их линий нет неприятеля. Медленно, нерешительно войска союзников продвигались вперед и натыкались на неприятельский арьергард, неся потери из-за засад, обнаруживая, что местность, по которой они столь осмотрительно передвигались, совершенно истощена и разорена: уничтожены деревья, мосты, берега обвалены, земля затоплена, дороги разрушены. Все, что восточнее бывшей линии фронта могло бы быть использовано продвигающейся армией, было исковеркано, изничтожено или увезено, и все это — всего за три недели, отведенные на наступление Нивеля.
Решение немцев отступить к линии, теперь известной как линия Гинденбурга, было вызвано рядом причин. Во-первых, это суживало германский фронт километров на сорок, что позволяло им отвести в резерв 14 полных дивизий. Это также устраняло два клина: один — между Аррасом и Бапумом, образованный в результате продвижения британцев на Сомме прошлым летом, и клин в районе Нуайона, давно существующий, пробитый в линии союзников между Пероном и Эной. Во-вторых, хотя немцы и не знали об этом, их отход сместил объекты в наступлении Нивеля, план которого теперь предстояло пересмотреть по всем направлениям, за исключением дороги на Вими на севере и на юге вдоль Эны, где все еще существовали старые немецкие рубежи. Невозможно было разворачивать наступление на оставленной немцами территории: на этом разоренном пустынном пространстве требовалось протянуть дороги, наладить переправы, прорыть вспомогательные и коммуникационные траншеи.
Эти работы немедленно были начаты вдоль линии британского фронта, который, после снятия слева французской 3-й армии 13 февраля, проходил от Бесине на севере по Ипрскому выступу вплоть до Женермона, деревни, расположенной к югу от дороги Амьен-Руа, ниже Соммы. План весеннего наступления был пересмотрен: армия Нивеля должна была начать Второе сражение при Эне 16 апреля атакой к востоку от Суассона, а начало действий британских, канадских и австралийских войск в районах Вими, Арраса и по обе стороны Скарпа назначено было на 9 апреля. Подготовка к этому наступлению шла полным ходом, когда союзникам пришли хорошие новости.
Поскольку мирные предложения Германии в январе были отклонены, она вновь развязала неограниченную подводную войну. Этот ход мог спровоцировать на вступление в войну Америки, но также давал возможность вывести Англию из войны до того, как американцы предпримут решительную интервенцию. Немецкие подводные лодки топили суда по всей Северной Атлантике, даже в американских прибрежных водах. Немцы подрывали в том числе и корабли нейтральных стран, и корабли под флагом США. В результате 6 апреля 1917 года, за три дня до наступления британской пехоты в Аррасе и Вими, США объявили имперской Германии войну.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
АРРАС, АПРЕЛЬ — МАЙ 1917
Накануне наступления сэр Дуглас Хейг сказал Уильяму Робертсону, что никогда дотоле ему не доводилось видеть своих подчиненных генералов столь оптимистически настроенными или столь удовлетворенными проведенной подготовкой к выступлению.