Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918

Тогда Ллойд Джордж перешел к теме межсоюзнического резерва, упрекнув Хейга в том, что все командиры согласились выделить солдат и только он отказался. Это была неправда, но Хейг не стал спорить и сказал лишь, что вопрос резервов относится к разряду сугубо военных, поэтому решение должно оставаться за ним, с чем Ллойд Джордж неожиданно согласился, совершив очередной разворот на 180 градусов. В свете надвигающейся мощной атаки уже поздно переводить войска в резерв, заявил он вопреки собственным утверждениям на предыдущей встрече. И подчеркнув еще раз ради сохранения лица необходимость и важность Генерального резерва, согласился повременить с его созданием до того момента, когда на театр военных действий прибудет достаточное количество американских войск, чтобы уход с фронта британских и французских дивизий прошел безболезненно.

В этом вопросе Хейг был абсолютно прав, а Ллойд Джордж, несомненно, неправ: и в том, что настаивал на создании Генерального резерва, и в том, что отказывал Хейгу в пополнениях. Все обернулось столкновением двух характеров, и в этой ситуации Ллойд Джордж не получил почти никакой поддержки даже со стороны членов его собственного Кабинета министров. Уинстон Черчилль, глава Министерства военного снабжения с июля 1917 года, человек, который неоднократно выступал с протестом против бессмысленных наступлений на Западном фронте, побуждал премьер-министра выслать свежие подкрепления, но Ллойд Джордж упрямо стоял на своем. Его не сломила даже пресса. Когда полковник Репингтон, в то время военный обозреватель «Монинг пост», написал статью с критикой в адрес Ллойд Джорджа и Высшего военного совета в Версале, использовав информацию, которую он мог получить только от сотрудников Министерства обороны, Ллойд Джордж привлек его к суду за разглашение государственной тайны.

Репингтон и главный редактор «Монинг пост» в указанный срок явились в суд, где были приговорены к штрафу в 100 фунтов и отпущены, но действия премьер-министра говорят о том, что он находился в сильном напряжении. Позже он написал, что, вменив Репингтону иск и добившись отставки Робертсона, он вырвал клыки «военной хунте, которая стремилась свергнуть гражданское правительство и заменить его военной диктатурой». Эта абсурдная запись была опубликована в его «Военных мемуарах» только несколько лет спустя, но она отражает его состояние в феврале 1918 года, особенно его настрой по отношению к фельдмаршалу Хейгу.

Ллойд Джордж не разбирался в военных вопросах, чем и объясняется до известной степени его поведение. Трудности, с которыми генералы сталкивались на поле боя, нельзя было разрешить с помощью компромиссов и секретных переговоров, к которым привыкли политики. В военном деле можно поступать правильно и неправильно, и те, кто поступал неправильно, платили за это высокую цену… так же, как и их солдаты. Спокойная уверенность Хейга, его манера всем своим видом показывать, что он лучше знает, где правда, конечно, приводили в ярость, но Ллойд Джордж, на чьей совести уже была ошибка в отношении Нивеля — на эту тему Хейг хранил полное, но красноречивое молчание, — в очередной раз оказался неправ в вопросе отправки солдат на фронт. Большая часть вины за катастрофу, которая началась 21 марта 1918 года, лежит на Дэвиде Ллойд Джордже, который не смог смириться с тем, что для обороны солдаты нужны генералам не меньше, чем для атаки.

О надвигающемся наступлении германцев знали все. Старший сын кайзера Вильгельм, кронпринц Германии и Пруссии и командующий армии на Западном фронте, уверял берлинских газетчиков, что он будет «завтракать в Кале 20 марта», а затем и в Париже тремя неделями спустя. Достаточной информацией о скором наступлении располагала и разведка, данные которой были открыты для Ллойд Джорджа так же, как и для Хейга. 2 марта, когда до встречи двух высокопоставленных персон на Даунинг-стрит оставалось еще больше недели, новый глава разведки Хейга, бригадный генерал Кокс, высказал свои аргументы в пользу того, что армии противника готовятся выступить против 3-й и 5-й армий, и даже Вильсон, выбранный Ллойд Джорджем советником и назначенный главой Имперского Генштаба, верил в то, что германцы будут атаковать. Вся имевшаяся информация указывала на то, что наступление будет направлено против британцев, и Хейг уже торопил подчиненных ему командиров с подготовкой своих позиций к скорой полномасштабной атаке перед тем, как отбыть на Даунинг-стрит. Единственным нерешенным вопросом было направление удара, но Хейг и большинство его генералов считали, что удар придется по их войскам, а не по французским.