Generation «П»

– Это не только в России. Это везде. И я тебе больше скажу, Борис, люди не просто там живут, а часто еще и думают, что это их улицы.

Березовский бросил кости. У него снова выпало две шестерки.

– Не совсем так, – сказал он. – В наше время люди узнают о том, что они думают, по телевизору. Поэтому, если ты хочешь купить пару улиц и не иметь потом бледный вид, надо сначала сделать так, чтобы над ними торчала твоя телебашня.

Раздался писк, и в углу стола возникла анимационная вставка: военная рация с длинной антенной. Радуев поднес ее к головному шарниру, что-то коротко сказал по-чеченски и поставил назад.

– А я своего теледиктора продаю, – сказал он и щелчком пальца отправил фишку в центр стола. – Не люблю телевидение.

– Покупаю, – быстро отозвался Березовский. – А почему ты его не любишь?

– Там происходит слишком частое соприкосновение мочи с кожей. Как ни включаю телевизор, так сразу же моча начинает соприкасаться с кожей.

– Так ведь не с твоей кожей, Салман.

– Вот именно, – раздраженно сказал Радуев, – тогда почему они соприкасаются у меня в голове? Им что, больше негде?

Верхнюю часть лица Березовского закрыл прямоугольник с подробно просчитанной парой глаз. Они беспокойно покосились на Радуева, несколько раз моргнули, и прямоугольник исчез.

– А действительно, чья моча? – повторил Радуев таким тоном, словно эта мысль только что пришла ему в голову.

– Да брось, Салман, – примирительно сказал Березовский. – Давай лучше ходи.

– Подожди, Борис. Я хочу узнать, чья моча и кожа соприкасаются друг с другом в моей голове, когда я смотрю твой телевизор.

– А почему он мой?

– Труба проходит по моему полю, значит, за трубу отвечаю я. Ты сам это сказал. Так? Значит, если на твоих клетках все теледикторы, ты отвечаешь за телевизор. Вот и скажи, чья моча плещется в моей голове, когда я его смотрю?

Березовский почесал подбородок.

– Моча твоя, Салман, – решительно сказал он.

– Почему?

– А чья же она может быть? Подумай сам. За твою отвагу тебя называют «человек с пулей в голове». Я думаю, что тот, кто решился бы облить тебя мочой, когда ты смотришь телевизор, прожил бы не долго.

– Правильно думаешь.

– Значит, Салман, это твоя моча.

– А как она попадает мне в голову, когда я смотрю телевизор? Поднимается вверх из мочевого пузыря?

Березовский протянул руку к костям, но Радуев закрыл их ладонью.

– Объясни, – потребовал он. – Тогда будем играть дальше.

На лбу Березовского вылез анимационный квадратик, в котором появилась глубокая морщина.

– Хорошо, – сказал он, – я попробую объяснить.

– Говори.

– Когда Аллах сотворил этот мир, – начал Березовский, быстро взглянув вверх, – он сначала его помыслил. А потом уже создал предметы. Все священные книги говорят, что в начале было слово. Что это значит на юридическом языке? На юридическом языке это значит, что в первую очередь Аллах создал понятия. Грубые предметы – это удел людей, а у Аллаха, – он опять быстро посмотрел вверх, – вместо них идеи. Так вот, Салман, когда по телевизору ты смотришь рекламу прокладок и памперсов, в голове у тебя не жидкая человеческая моча, а понятие мочи. Идея мочи соприкасается с понятием кожи. Понял?

– Круто, – сказал Радуев задумчиво. – Но я не до конца понял. В моей голове соприкасаются идея мочи и понятие кожи. Так?

– Так.

– А у Аллаха вместо вещей идеи. Так?

– Так, – сказал Березовский и нахмурился. На его иссиня-бритых скулах появились анимационные заплаты, в которых напряглись желваки.

– Значит, в моей голове происходит соприкосновение мочи Аллаха с кожей Аллаха, да будет благословенно его имя? Так?

– Наверно, можно сказать и так, – сказал Березовский, и на его лбу опять появилась вставка с морщиной. (Татарский обозначил это место в сценарии словами: «Березовский чувствует, что разговор идет не туда».)

Радуев погладил рыжий кирпич бороды.

– Истинно говорил аль-Халладж, – сказал он, – самое большое чудо – это человек, не видящий вокруг себя чудесного. Но скажи мне, почему так часто? Один раз на моей памяти моча соприкасалась с кожей семнадцать раз за один час.

– Ну, это, наверно, для отчета в «Гэллап Медиа», – снисходительно ответил Березовский. – Сначала проворовались, а потом бюджет закрывали. А что такого? Сколько времени продадим, столько раз и поставим.

Скелетон Радуева качнулся к столу.

– Подожди-подожди. Ты хочешь сказать, что сколько тебе дадут денег, столько раз моча соприкоснется с кожей?

– Ну да.

– И ты можешь решать это лично?

– Естественно, – ответил Березовский. – Я, конечно, в мелочи не вхожу, но замыкается на мне. А как?

– И ты собираешься делать это и дальше?

– Конечно, – сказал Березовский. – Это ведь у кого моча соприкасается с кожей. А у кого деньги со счетом.

Скелетон Радуева закрыла вставка с довольно грубо прорисованным туловищем в иорданской военной форме. Он сунул руку за спинку стула, вытащил оттуда «калашников» и навел его в лицо компаньону.

– Ты что, Салманчик? – тихо спросил Березовский, рефлекторно поднимая руки.