Генератор чудес

- Вот что, товарищи. Язвы на стопе возникают в результате одного только воздействия на нервную систему. Факт доказан. Между тем язвенный процесс во всех наших экспериментах сопровождается появлением обычной для него бактериальной флоры. Попробуйте-ка разобраться, в чем тут дело.

И он уходит.

Халтовский мрачно смотрит в пространство; ус его подергивается.

А Данько поднимает голову и улыбается товарищам.

* * *

Между тем слухи о ридановских опытах разбегаются из института. В научных учреждениях, в клиниках, в семьях ученых возникают споры, намечается раскол; одни уже находят в новой теории объяснение многих непонятных явлений, другие трепещут перед возможным потрясением основ.

Ридан знает все это. Ему рассказывают сотрудники, ему звонят; наконец, приходят посетители, чтобы получить указания и в своих учреждениях начать новые исследования.

В один прекрасный день аспирант Данько оказывается в Тропическом институте, где у него целая группа знакомых докторов и аспирантов. На него нападают с расспросами, но он ограничивается короткой информацией и отклоняет дебаты. Некогда, он - по делу.

- Для того, чтобы избавить человека от малярии, вы стремитесь уничтожить малярийные плазмодии в его крови. Так?

Начало принципиальное и интригующее. Институтцы затихают, предвкушая новые откровения, и с готовностью подтверждают:

- Так, так.

- С этой целью вы даете больному хинин, который и убивает плазмодии. Так?

- Так.

- Разрешите маленький эксперимент. Дайте немного крови.

Свежей малярийной крови, наполненной живыми плазмодиями. Кубика два-три.

Кровь приносят в термостате, сохраняющем температуру тела. Другой термостат специально приспособлен для исследований. Он соединен с бинокулярным микроскопом, который дает возможность рассматривать население еще живой, теплой крови, входящей в капиллярную щель между двумя подвижными дисками из тончайшего стекла.

Данько медленно вращает диски, прильнув к окулярам, и тотчас натыкается на плазмодии. Бледные, бесформенные комочки, наполненные черными точками пигмента, медленно движутся, вытягивая свои тупые, округленные выступы.

- Так. Они живут. Теперь дайте раствор хинина, который вы впрыскиваете больным.

Он отливает в пробирку немного крови и прибавляет столько же хинина. В другую пробирку с кровью, кишащей плазмодиями, он вливает больше хинина. В третью добавляет порцию такого крепкого раствора, который отравил бы человека. Пробирки в термостате.

Опыт продолжается долго. Данько время от времени подходит к микроскопу. Во всех пробирках плазмодии продолжают жить. Хинин не действует на них!

- Что скажете, товарищи? - Данько оглядывает своих друзей.

- Такие опыты известны давно, - уныло говорит один.

- Я знаю. Я хотел убедиться сам. Но вас-то эти опыты разве не убеждают в том, что хинин прямого действия на плазмодиев не оказывает?

- Нет, не убеждают. В пробирке - одно, а в организме создается очень сложная обстановка.

- Согласен. Но почему же она создается? - Под действием хинина.

- Значит, хинин действует не на плазмодии, а на организм? И точка приложения его действия, очевидно, нервы? Малярийники разводят руками.

- Механизм действия хинина неизвестен, - отвечают они. - Кроме того, бывают хиноупорные расы плазмодиев. - Ладно. Подождем. Когда это выяснится?

- Больной только что принят. У него двухдневная форма малярии. Сегодня хинизируем, завтра-послезавтра уже будем знать.

Через день выясняется, что "раса паразитов не хиноупорна", хинин прекратил пароксизмы лихорадки у больного. А плазмодины его выдержали в пробирке лошадиную дозу этого яда!

* * *

После посещений Данько, после его рассказов о новых работах старый врач-малярийник Дубравин подолгу сидит в лаборатории, курит, думает, просматривает старые пачки историй болезни.

- Они правы, - говорит он однажды своим аспирантам. - Правы ридановцы! Я всю жизнь, можно сказать, просидел на малярии и всегда сталкивался с фактами, говорящими о том, что малярия и плазмодии - разные веши. Но я вместе со всей медициной не мог решиться признать это, все отыскивал разные каверзные объяснения фактам. И вот мы дошли до того, что отождествили кнопку и звонок. Разве не так? Разве у нас плазмодий не стал синонимом малярии? Вместо того, чтобы лечить организм, мы охотимся за его паразитами, которые, может, только потопу и развиваются в нем, что болезнь создает для них благоприятные условия.