Генератор чудес

Наступает день, когда к Ридану являются сияющий доктор-маляриолог Дубравин и его новый сотрудник, аспирант Данько, окончательно поругавшийся со скептиком-микробиологом Халтов-ским. С видом победителей они кладут на стол свои трофеи: пачку историй болезни.

- Полная победа, Константин Александрович! - весело кричит Данько. Смотрите, тут одиннадцать случаев...

- Постойте, дорогой, так же нельзя, нужно по порядку, - перебивает доктор. - Давайте уж я расскажу.

Ридан помнит этот знаменательный рассказ в мельчайших подробностях.

- Ну, у нас с малярией дело обстоит так, - говорит Дубравин, - лечим хинином. Одних вылечиваем, других нет. Считается, что существуют этакие особые расы плазмодиев - хиноупорные. Ладно. Мы и отобрали сорок человек таких больных, с разными формами малярии. У всех регулярные приступы лихорадки; хинин - никакого влияния. И вот мы к обычному хинному лечению прибавили известный вам массаж спинного мозга - "буксацию". Эта манипуляция была сделана только один раз каждому больному. Результат: у всех сорока приступы лихорадки прекратились тотчас после буксации. Вот их истории болезни... У Дубравина глаза блестят из-за очков.

- Понимаете, Константин Александрович, - нетерпеливо вставляет Данько, - если бы плазмодии этих больных были действительно хиноупорными, то...

- Погодите, Данько, - снова останавливает доктор, - есть еще интересный факт. Среди этих сорока - двое особенно интересны: у них была тропическая форма, да к тому же хиноупорная. И они выздоровели! Тогда мы подобрали новую партию из одиннадцати больных только тропической малярией...

- И совсем перестали давать им хинин!.. - вставляет Данько.

- Да. Перестали. Двенадцать дней выдерживали, чтобы они совсем очистились от хинина. И тогда сделали им ту же буксацию. Больше ничего.

- Ну? - подгоняет Ридан в величайшем нетерпении.

- Ну, и в десяти случаях из одиннадцати мы получили полное выздоровление!

- Полное выздоровление?!

- Полное. И плазмодий в их крови, несмотря на неоднократные поиски, не был обнаружен.

Теперь уже ничто не может удержать Данько.

- Ваши прогнозы подтвердились, Константин Александрович. С микробами теперь все ясно. Не только в них сидит болезнь. И хинин действует не на них, а на нервы, как и буксация. И хиноупорен бывает не плазмодий, а организм. И совсем не нужно охотиться за микробами, а нужно искать способы такой перестройки нервной системы, при которой будет невозможна болезнь. Микро-6ы тогда и сами исчезнут вместе с другими признаками болезни...

Ридан не перебивает. Он смотрит на своего ученика с ласковой улыбкой.

* * *

Все эти эпизоды, вся эпопея с нервами, глубоко взволновавшая научный мир, были теперь для Ридана давно пройденным этапом. Еще продолжались жестокие споры, осторожные "старики" возводили хитроумные теоретические сооружения, чтобы защитить свои позиции. Последователи ридановских идей упорно закладывали крепкий фундамент нового здания медицины.

А Ридан уже шагал куда-то прочь от этой постройки. Электрические явления в организме, в мозгу поглотили его целиком. Он возился с гальванометрами и осциллографами, снимал свои бесконечные цереброграммы, разыскивал каких-то особых радиотехников.

"Талантливый, но увлекающийся и непоследовательный человек", - говорили о нем в лагере противников. Друзья недоумевали: "Почему вы ушли от этой работы? Нашли какую-нибудь ошибку?" Ридан весело смеялся.

- Никакой ошибки! Все правильно. Но, друзья мои, помните основную заповедь ученого-материалиста: всякая научная работа должна быть ориентирована на достижение очередной необходимой практической цели. Только тогда она будет плодотворной и в теоретическом отношении. Какая у нас практическая цель? Вылечивать людей. Не лечить, а вылечивать! Наверняка, радикально и в кратчайший срок. Как бы ни было отдаленно полное решение этой задачи, я представляю себе дело так. Человек заболел, приходит к нам. "Что у вас? Ага! Пожалуйста: через восемь дней будете здоровы". Вот на что нужно ориентироваться в нашей работе. Мы выяснили роль нервной системы в патологии. Это, конечно, очень важно для решения задачи; мы теперь знаем, по крайней мере, где протекает болезнь. Далее, нужно научиться управлять этими неведомыми процессами в нервах. Значит, очередная задача теперь - узнать, что такое нервы, что в них происходит До сих пор наша наука этого, к сожалению, не знает. Вот я этим и занимаюсь...

Ридан узнал. Это произошло в ту ночь - помните? - когда профессор вернулся домой после грозы. Кролики, соединенные проводами... Анна, Наташа... Рассвет...

Все тогда стало ясным. Гипотеза превратилась в теорию, которая делала понятной основу сложной системы управления живым организмом. Оставалось овладеть этой системой, подчинить ее человеческой воле.

Ридан знал, что для этого нужно. Нужно искусственно воспроизвести те электрические импульсы, которые дают мозгу власть над организмом. Нужно создать физический источник этих импульсов и потом заменить действие мозга действием прибора в тех случаях, когда это нужно.