Генератор Кошмаров (СИ)

Кларк ещё не знал, что новый день изменит жизни всех жителей города.

Было пять минут второго ночи, когда в приёмную полицейского участка ворвалась вся в слезах, зарёванная Дейзи Хилл и, с трудом подбирая слова, сообщила, что её семилетний сын Тони пропал. Вместе со своим лучшим другом Грегом. Следом в участок вбежал Джон Вудворт – отец Грега, который и привёз Дейзи на своей машине. Лицо Джона было белым, как молоко.

Кларк едва не подавился печеньем и вскочил с кресла, чуть не пролив на клавиатуру стаканчик с кофе. Схватив служебный телефон и набирая домашний номер шерифа, Кларк мимоходом подумал, что в последний раз он звонил с дежурства на дом Энди четыре года назад, когда в продуктовый магазин мистера Валентайна забрались два вдрызг упившихся молодчика в надежде разжиться закуской. Когда они с Тёрнером ночью выехали на задержание, их ждала сногсшибательная картина. Незадачливые воры, побеждённые зелёным змием, в обнимку спали под разбитой витриной, а над ними грозным стражем высился вооружённый допотопной берданкой мистер Валентайн. Помнится, они тогда здорово посмеялись над «ограблением» …

Сейчас все чувства Кларка в один голос кричали, что будет не до смеха.

___________________________________________________________

Чтобы не заснуть, Алан в два часа ночи делал зарядку. Потрясно. Его сестра, небось, наоборот, пытается как можно быстрее закемарить, а он изо всех сил стремиться отогнать от себя сон! Алан не по наслышке знал, как порою бывает тяжело заснуть, если перебрал с непривычки спиртного. И рад бы забыться, но стоит закрыть глаза, как тут же в голове начинается такая свистопляска, по сравнению с которой и бултыхание на борту утлого судёнышка в девятибалльный шторм покажется невинной детской забавой. Ну, ничего, оклемается. В том, что не попробуя – не узнаешь, Дейзи была отчасти права. Но только отчасти.

Свет он не включал, обойдясь проникающим в комнату через незашторенное окно мерцанием звёзд и тусклым отблеском тающего не по дням, а по часам одинокого месяца. Раздевшись до трусов, Алан достал из-под кровати отполированную металлическую трубу дюймового диаметра и вставил в специально прорезанные под неё пазы в дверной коробке на высоте вытянутых рук. Раз, два и импровизированный турник готов! Эта идея пришла юноше на ум ещё летом. Дядя не возражал против относительной порчи своего имущества, сказав, что в своей спальне Алан волен делать всё, что ему заблагорассудится. И шутливо добавил, что тотального разрушения комнаты он бы всё-таки рекомендовал избегать.

Алан распахнул дверь и взялся за перекладину. Поджав ноги, Блейз начал подтягиваться «за голову», широко расставив руки и ощущая, как послушно отозвались мышцы спины и плеч, радуясь неожиданной разминке. Алан подтягивался размеренно и ровно, стараясь дотронуться выступающим шейным позвонком до прохладной на ощупь трубы. Сухожилия юноши натянулись стальными тросами, окаменевшие мускулы ритмично сокращались, дыхание не сбивалось. В подобном темпе Алан мог продержаться очень долго, но на данный момент не видел объективной причины выжимать из себя все соки. Подтянувшись ещё несколько раз, он разжал пальцы и твёрдо встал на ноги. Лишь выступившая на лбу испарина и вспотевшие подмышки говорили о том, что он в какой-то степени устал.

Даже для него подобные упражнения не проходили бесследно. Поведя плечами из стороны в сторону, Алан помассировал загривок. Он ни знал никого, кто мог бы подтянуться на перекладине больше, чем он. Иногда Шелли смотрит на него так, словно не узнаёт. Девочке кажется невероятной, неестественной его сила и реакция. Что ж, Алан грустно улыбнулся, ты права, сестрёнка. Так и есть. Но если бы ты знала, как бывает тяжело скрывать это от окружающих. И тем паче от тебя…

… Стоя в душе под упругими струями горячей воды, Алан уже не в первый раз подумал про себя, а что, если ей всё рассказать? Как она отреагирует? Что скажет ему, чем ответит на подобное откровение? Алан решительно не мог представить себе всех последствий их возможного разговора. Он боялся, что Шелли отвернётся от него. Проклянёт и забудет его имя. Ведь он не такой как все. Он странный. Алан ещё не знал, что буквально на следующий день будет благодарить всех святых за то, что он «странный».

Насухо растёршись до покрасневшей кожи махровым полотенцем, Алан грустно усмехнулся. Это ещё полбеды. Есть и другая тайна, которая гнетёт его вот уже без малого несколько лет, и не даёт хотя бы попытаться быть таким, как все. Эта тайна не принадлежит ему одному и связана не только его словом. Но и клятвой других людей. И неважно, что это обстоятельство приносит ему невообразимые мучения и боль. Неважно. Он дал слово и сдержит его. Однако даже самому себе юноша никогда не признавался, что ждёт не дождётся того дня, когда у него заберут это слово. Когда его клятва перестанет иметь значение.