Генетическая одиссея человека

Согласно первой модели Ренфрю это произошло во время древней неолитической миграции с Ближнего Востока вместе с переселенцами, говорившими на ПИЕ. В этой модели хараппский язык уже был индоевропейским, и, следовательно, нет никаких оснований считать причиной появления этих языков в Индии арийское вторжение. Суть второй модели, обнаруживающей большее доверие Ригведе, заключается в том, что в долину Инда вторглись говорившие на индоевропейских языках кочевники из Центральной Азии, но их было относительно мало. Следовательно, это не оказало значительного влияния на население полуострова, если не считать навязывания языка и культуры. В обоих случаях генетические данные свидетельствуют о незначительной роли северных степей для Индии.

Проверка гипотез Чайлда, Гимбутаса и Ренфрю требовала обнаружения маркеров, по которым можно было бы различить степные популяции и местный индийский генофонд. Как мы видели в главе 6, маркер М20 характеризует первую основную волну миграции в Индию из Ближнего Востока, прокатившуюся около 30 000 лет назад. Его высокая частота была обнаружена в южных популяциях, говорящих на дравидийских языках — языковой семье, не имеющей никакого отношения к индоевропейским языкам. В некоторых южных популяциях М20 достигает частоты более 50 %, в то время как за пределами Индии он встречается только спорадически. Таким образом, для наших целей он может служить местным индийским маркером. Для завершения этого анализа был необходим степной маркер, чтобы оценить его возможный вклад в генетическое разнообразие современной Индии.

Это стало возможно с открытием маркера M17, который присутствует с высокой частотой (более 40 %) от Чешской Республики до Алтайских гор в Сибири и на юге по всей Центральной Азии. Абсолютные методы датирования позволяют предположить, что этому маркеру 10 000–15 000 лет. А то, что наибольшее микросателлитное разнообразие наблюдается на юге России и на Украине, дает основание для вывода, что возник он именно там. M17 является потомком M173, и это согласуется с его европейским происхождением. Происхождение, распространение и возраст M17 наводят на мысль о том, что он был распространен курганными людьми в ходе их продвижения через евразийские степи. Ключ к решению нашей языковой головоломки — увидеть, что с ним происходит в Индии и на Ближнем Востоке.

Ответ заключается в том, что в Индии высокая частота M17 обнаруживается именно в группах, говорящих на индоевропейских языках. Например, этот маркер имеют около 35 % мужчин из говорящих на хинди жителей Дели. Группы с юга, говорящие на индоевропейском языке, показывают такую же высокую частоту M17, в то время как у их соседей, говорящих на дравидийских языках, его частота гораздо меньше — 10 % и ниже. Это наводит на мысль, что M17 является индоевропейским маркером, и свидетельствует о массивном генетическом притоке из степей в течение последних 10 000 лет. Принимая во внимание археологические данные, мы можем сказать, что старая гипотеза о вторжения из степей людей, — а не только их языка, — похоже, правдива.

А что же с Ближним Востоком? Интересно то, что там частота M17 невысока — он присутствует только у 5–10 % мужчин. Это верно и для населения Ирана, говорящего на фарси, основном индоевропейском языке. У жителей западной части страны частотах M17 низкая, в то время как у живущих на востоке его частота больше похожа на ту, что наблюдается в Индии. Как мы узнали в главе 6, между этими двумя регионами пролегает негостеприимная бесплодная пустыня. Результаты анализа показывают, что великие иранские пустыни были барьером на пути продвижения индоевропейцев во многом так же, как и ко времени последней миграции верхнего палеолита.

Результаты по Y-хромосоме из Ирана и Ближнего Востока позволяют также предположить, что перемещение древних ближневосточных земледельцев на восток, в долину реки Инд, не привело к распространению индоевропейских языков. Маркер M172, связанный с распространением сельского хозяйства, встречается по всей Индии, что говорит о его древнем происхождении из Ближнего Востока, скорее всего в эпоху неолита. Но он одинаково часто встречается у народов, говорящих на индоевропейских и дравидийских языках, что указывает на то, что распространение сельского хозяйства предшествовало появлению индоевропейских языков. То есть большинство индийских потомков земледельцев эпохи неолита научилось говорить на индоевропейских языках, в то время как их небольшая часть говорящих на индоевропейских языках и имеющих маркер M17 к тому моменту отказалась от своего языка в пользу дравидийского.