Генетический дрейф

– Ничё, ёлки! Шубы готовь, Санин… Что ж не схватил парочку, когда пролетали над Касторией? Ждём проливного дождя с грозой, а то и ливня с сильным ветром. Температура резко упадёт. В общем, хреново будет.

– Зацепит?

– Грозовые облака не всегда идут по ветрам, особенно в горной местности, поэтому перемещение угадать сложно, – пожала плечами лётчица. – Надо следить за силой и направлением.

Набычившийся на грешную землю тёмный грозовой фронт поднимался всё выше и выше, выталкивая из синюшной стены контрастно вырисовывающиеся башни. В стене облаков тут и там полыхали вспышки молний – словно зенитные снаряды рвутся! Вскоре послышался шум далёкого грома, сразу несколько разрядов ударили по долине акустическими волнами. Да уж, мощная облачность, на нашу душу хватит.

– Ну что там она?

– Идёт уже, Гош.

Подскочила возбуждённая Анька, видно, что волнуется после новостей.

– Надо же, который раз удивляюсь, насколько македонский язык близок болгарскому… Раньше городок болгарам принадлежал, кстати. Ребята, вы представляете, в этом городке Ванга родилась! – выплеснула она самые главные сведения.

Зашибись разведка проведена!

Одесситка в удивлении вскинула брови домиком:

– Что ты говоришь… Та самая?! Ведунья?

– Вы куда?! На хрен нам тут какая-то Ванга?! Грёбаный насос, ещё одну бабку вспомнили! – не на шутку психанул я. – Самую главную Чёрную Бабку! Потом об этом поговорите, ты по делу давай!

Ани с сожалением посмотрела на Одинцову, та на неё, и обе значительно загримировались; девчонки быстро поняли, что я прав насчёт приватной женской болтовни.

Посланец мира продолжил:

– Ребята, тут такое дело… Надо загнать самолёт в ангар молочной фермы, причём срочно. Он пустой, места там много! Всё остальное расскажу позже. Сейчас подъедет Оливер, это его младший брат, поможет нам.

Я посмотрел на Дончо, который уже махал кому-то рукой. Ага, велосипедист на дороге! И тоже в соломенной шляпе.

– Дончо говорит, что обязательно будет град. Причём крупный! Надо торопиться, македонцы подсобят, втроём закатывать «Бонанзу» будет тяжко, так ведь?

Одинцова, услышав про град необычайной мощности, сразу заволновалась, даже побледнела, как мне показалось. Я тоже занервничал – а кто бы нет?

Допустить, чтобы небесные ледяшки разрушили самолёт?

– Очень крупный, с куриное яйцо, тут такой бывает.

В своей жизни я всего один раз видел подобный град, в далёком детстве, будучи послан родителями на летний отстой в деревню. Однако хорошо помню, как взрывался шифер на крыше новенького сарая, а дед всё сидел на веранде, угрюмо смотрел во двор и периодически хлопал рюмочку самогона под ржаной с солью.

Такие льдины, даже если и не прошьют плоскости, то остекление кабины запросто повредить могут. Нет уж, нет уж!

– Где тот ангар, говоришь?

Как оказалось, молчаливый родственник Дончо работал на ферме сторожем, поэтому ключи у него имелись. Не теряя времени, Одинцова залезла в кабину и своим ходом метров двести подводила самолёт по идеально подстриженному газону Похоже, ферма принадлежала не македонцам, а кому-то из соседей по Евросоюзу.

Длинный бородчатый ключ открыл нишу сбоку от ворот, давая возможность выдвинуть щеколду запора. Страх за аэроплан придал сил, и вскоре мы всем кагалом вкатили «Бонанзу» под крышу просторного склада, пока что оставив широкие распашные ворота открытыми. Длинные узкие окна под потолком пропускали внутрь достаточно света.

– Македонцы сейчас уедут, хозяйство не бросишь.

– Понятно, чего там… Ань, как он вообще?

– Хороший дядька. Поболтать любит.

– Надо штопора собрать, – напомнила лётчица.

Чудо-повозка стояла на улице рядом с открытыми воротами. Закончив дела, я тщательно вымыл и осторожно вытер руки (опять саданул сбитый палец!), посмотрел на самолёт, замерший в глубине ангара, и подошёл поближе к «реношке» – тянет посмотреть ещё разок на такой шедевр!

Старая лошадь стояла спокойно, даже глазом не покосив в мою сторону. И не коси, родная, не надо, я тебя боюсь. Извини уж, не крестьянин. Гош – северный тюлень, к лошадям без привычки. Тачанка у тебя зачётная, но не дай бог тебе махновцев повстречать в чистом поле…

Оливер, от которого за всё время совместных трудов я не услышал ни слова, кроме первоначального приветствия, старательно прикручивал новенький китайский велосипед к багажнику «Рено». По виду – человек тихий, чуть-чуть не от мира сего. В нем было что-то матричное, без окраса. Глаза его иногда словно закатываются, и тогда кажется, что он витает в высоких материях балканской философии.

Брательник Дончо был одет в достаточно тёплый свитер и джинсы. Не первый раз вижу и всегда удивляюсь! Сейчас ладно, похолодало на улице… Но держу пари: он же и на солнце так ходит! В Греции часто наблюдал, как при жаре под тридцать местные женщины щеголяют в вязаных кофточках. Ты в шортах паришься, а они в шерсти зябнут.

Подошёл и Дончо с пластиковым пакетом в руках. Присев на красный пожарный ящик возле стены, он хлопнул ладонью рядом с собой и протянул тёмно-зеленую бутылку.

– Помогне себе си, дечко!