Генетический шторм

– Конечно, и очень хорошее! – рявкнул я нетерпеливо. – С плохим бы до вас не добрались! Товарищ автор табличек, давайте к делу. Мы серьезные положительные люди, и у нас в этом районе есть свои плановые задачи. Ночь близится, время, понимаете ли. У вас ведь до сих пор никого не было? Никто не заинтересовался, не так ли?

Толстячок как-то безнадежно махнул рукой.

– Искателей мало! Одни мародеры. Ладно…

Напряженная драматургия диалога утвердила меня в мысли, что я попал в точку… О! Сказываются уроки домомучительницы!

– Тогда машину… Во двор ее загоняйте! Нет, нет, дом объезжайте с правой стороны! Я буду на балконе, сразу увидите!

Когда «Диско» встал напротив подъезда, хозяин уже свесился с балкона второго этажа.

– Сейчас спущусь!

Быстро выскочив из подъезда, он с каким-то неясным ожиданием протянул руку:

– Поздравляю, вы действительно первые! Негадов Юлий Павлович!

Мы молча пожали, он молча ждал чего-то. Показали корочки – ожил.

– Вижу, не знаете меня… жаль, это могло бы помочь пониманию… Не сочинцы, так ведь? Дело в том, что в этом городе я личность достаточно известная, в последнее время телевизионщики просто замучили. Ладно, пройдемте за мной, машина пусть здесь и стоит, вы ее будете видеть.

Я забрал СВД и ППШ, Линна, проверив форточки, поставила джип на беззвучку, прихватила «помпу», и мы, наконец, поднялись в квартиру. График-затворник обитал в обычном унылом городском жилье старой постройки, узнаваемо холостяцком, ничего особенного. В комнате царил легкий бардак, считающийся у нас, вольных коней, нормальной уборкой. Знакомо! Пыль, убранная исключительно в доступных местах, одежда тут и там, пустые кофейные чашки.

– Кофе будете? У меня газовый примус, знаете ли, успел баллонами запастись. Но вообще, я плохо подготовился к концу света.

Юлий Павлович вел себя вполне спокойно, адаптированно, как будто ничего из ряда вон выходящего в окружающем мире не происходило. Получив благодарное согласие, он тут же убежал на кухню, я же принялся осматривать хату подробно.

Первое, что бросилось в глаза: книги.

Их было очень много, просто чудовищно много, в основном прикладные и научные тома, много классики и русских авторов, и от этого зрелища на меня опустилась благодатная аура детства, огромных отцовских библиотек, стопок книг, стоящих тут и там. Посмотрел в широко открытые глаза Линны, похоже, испытывавшей подобное же чувство.

– Обалдеть… Где сейчас такое увидишь, Игорь?!

Странное дело. Квартиры в наше время стали больше, а людей в них все меньше, два дитя в гордость, а уж три ребенка – огромная редкость. Бабушек и дедушек рядом почти не увидишь. Телевизоры стали в порядки тоньше, а мебель суше и меньше. Но места для книг найти, оказывается, невозможно – нигде нет места, йоппа-калиоппа! Наши отцы и деды как-то могли, конструировали и клепали стеллажи во всю стену коммуналок, а нынешнее поколение, распластавшееся студнем в современных хавирах, вот же беда, никак не может. Гнилой отмаз. Поделился мыслью с напарницей.

– Совершенно верно, Игорь, – охотно подхватила она, соскучившись по болтовне. – Среди «книжных отказников» достаточно индивидов, подсознательно испытывающих чувство вины. Вот здесь и начинается ненужная изобретательность! Казалось бы, проще честно признаться, что книги он не покупает по вполне понимаемым причинам имеющейся пиратской вариативности доступа либо же упоенной и искренней любви к текстам электронным. Но такой субъект начинает апеллировать к выдуманному! Например, к тесноте квартир. Или же якобы заявленной личной миссии – задаче поиска некой новой социальности и «постбумажного» комплекса мировосприятия. Обман и самообман, представленный в подходе, ни в коем случае не нов, это уже случалось не раз и в самых разных сферах. «Зачем мне бегать по набережной, когда дома есть тренажер?»… Это просто нарастающая «суррогатная» традиция, обусловленная исключительно ленью либо жадностью, с неуклюжей попыткой заместить сим комплексом реальное удобство. Как легко мы отказались от виниловых дисков! Потом от CD, а сейчас слушаем эрзац через смартфон, вообще без какого-либо качества.

– Еще про аллергию часто говорят, – вспомнил я, удачно поддерживая беседу и одновременно пытаясь в прицел СВД оглядеть видимые в некоторых местах дальние подступы к подъезду.

Так ни черта не получается, зелени очень много, дыр в ней очень мало. Я отложил винт и подтянул к открытой двери на балкон ППШ.

– В точку! Хуже всего, когда корреспондент углубляется в тонкости! – заторопилась филологиня. – Вспоминает свинец типографских красок, который давно не используется, напрягающую лишним включением пылесоса книжную пыль, порой неудачный шрифт и кегль макета. И при этом системно действует в рамках худших стереотипов современного потребления: беспрерывно пялится в мониторы всех видов и типов, одевается в синтетику и питается ею же. Огражденные от книжной пыли дети сидят напротив компьютеров и практически не выходят на свежий воздух, ничего не зная о дворовых играх.